Эпилог

…В дни Великой Отечественной войны, вспоминая войну 1914–1917 годов, Зощенко решил рассказать о том, как медленно резали солдаты свинью, о своем посещении проституток. Однако у писателя не нашлось ни одного гневного слова против немцев, не нашлось ни одного теплого слова о русском солдате.

Когда в этом море пошлости попадается такой островок, как встреча Зощенко с Горьким, автор и здесь остается верен себе: «Покашливая, Горький говорит о литературе, о народе, о задачах писателя. Он говорит интересно, даже увлекательно, но я почти не слушаю его». Зощенко действительно не слушал и не услышал Горького, говорившего о писателе-гражданине, о его долге перед народом! Вся повесть проникнута презрением автора к людям. Весь мир кажется Зощенко пошлым. Почти все, о ком пишет Зощенко, — это пьяницы, жулики и развратники. Это грязный плевок в лицо нашему читателю. Повесть наполнена персоной самого Зощенко. «Люди пошлы. Их поступки комичны. Я не баран из этого стада», — так относился Зощенко к народу уже в 18 лет. Это хамски-пренебрежительное отношение к людям он пропагандирует в своей повести, клевеща на наш народ, извращая его быт, смакуя сцены, вызывающие глубокое омерзение. Нет возмож ности на страницах советской печати даже передать содержание такого гнусного рассказа Зощенко, как «Умирает старик», где темой является изображение похоти умирающего.

…Приходится удивляться, как же могло случиться, что ленинградский писатель ходил по нашим улицам, жил в нашем прекрасном городе и нашел для своего творчества только никому не нужное, чужое, забытое. Тряпичником бродит Зощенко по человеческим помойкам, выискивая что похуже…Повинуясь темному желанию, он притягивает за волосы на сцену каких-то уродов, взбесившихся барынек, тянущих жребий, кому остаться с больным отцом. Он упорно замалчивает все то хорошее, от чего пропали бы у любого настоящего человека хандра и меланхолия.

Видимо, автор этой повести находил время потолкаться по пивным, но не нашел в жизни и часа, чтобы побывать на заводах.

Противно читать повесть. Непригляден и сам автор. Напрасно мы думали в свое время, что Зощенко искал заплеванного обывателя, стремясь показать его как умирающую частицу давно забытого прошлого…В Советской стране немного найдется людей, которые в дни борьбы за честь и независимость нашей родины нашли бы время заниматься «психологическим ковыряньем», изучая собственную персону. Советским людям скучать некогда, а рабочим и крестьянам никогда и не были свойственны такие «недуги», в которых потонул Зощенко.

Как мог написать Зощенко эту галиматью, нужную лишь врагам нашей родины?

Хочется спросить и редколлегию «Октября» (т. Ильенкова, Панферова, Павленко и других), для какого читателя предназначали они эту повесть? Сам Зощенко пишет, что она предназначена для людей, которые имеют свойства, близкие ему.

Что это за свойства? Апатия к жизни, меланхолия, самокопание, грязное стремление к женщине, презрительное отношение к людям?

…Зощенко, чувствуя, что советский читатель отвергнет эти грязные его писания, пытается словчить… Он перешел к изобретательству, как бы выдать свою повесть за «актуальное» произведение…Но советские люди безошибочно определяют все то, что действительно помогает им бороться с фашизмом, и Зощенко не удалось сбить их с толку.

…Пусть лучше Зощенко рассказывал бы нам, где, в каких произведениях он учит любить свою родину, ненавидеть ее врагов…

Писателю Зощенко не мешал в работе артиллерийский обстрел…Возьмите пример с наших любимых писателей — Н.Тихонова и других мужественных певцов героической обороны Ленинграда. Они-то знают, что такое обстрел, и под грохот орудийного огня пишут то, что нужно людям, что становится любимым. Завоевать любовь читателей правдой, а не пошлятиной — долг советского писателя.

Если бы Зощенко усвоил эту мысль, ленинградцам не пришлось бы испытывать чувство стыда за писателя, работавшего ранее в Ленинграде.

Мы твердо уверены, что в нашей стране не найдется читателей для 25 тыс. экземпляров повести Зощенко.

Редколлегия журнала «Октябрь» допустила преступную небрежность, поместив в наше время на страницах журнала это пошлое и вредное произведение.

В. Горшков, Г. Ваулин, Л.Рутковская, П.Большаков

Приложение № 6

В ЦК партии А.С.Щербакову писателя М.М.Зощенко

ЗАЯВЛЕНИЕ

Мою книгу «Перед восходом солнца» я считал полезной и нужной в наши дни. Но печатать ее не стремился, полагая, что книга эта не массовая, ввиду крайней ее сложности. Высокая, единодушная похвала многих сведущих людей изменила мое намерение.