Фаталист

– Что-то вы, голубчик, намудрили, – сказал он, когда Григорий Александрович закончил. – Машина, дýши… Насчет убийств женщин вы, наверное, правы, но что мы можем предъявить этому Раевичу? Свидетели надобны. Те, с кем он пари заключал. Да только они разве скажут? Это ведь и себя на каторгу обречь означает… – Скворцов задумчиво покачал головой. – В такой непростой ситуации – ввиду высочайшего визита – конечно, можно было бы взять его под стражу или выслать до окончания, но я об этом Раевиче многое знаю: подготовил мне уж про него доклад Митрий. Я про все примечательные фигуры, что в Пятигорске объявляются, велю полицеймейстеру узнавать. А Раевич в высшей степени примечателен. С большими людьми дружбу водит. Говорят, и с великими княжнами знаком.

– О том я и говорю, – сказал Григорий Александрович. Он был готов к такой реакции, поэтому не разозлился. – Раевич не просто так ждет высочайшего визита. Во время представления он себя и покажет.

– Вы человек молодой и потому впечатлительный, – наставительно проговорил Скворцов. – Машина его – игрушка. Мало ли что почудится в темном подвале-то.

Григорий Александрович терпеливо вздохнул. Он особо и не рассчитывал, что ему поверят. И все же… надеялся. Видимо, зря.

– Надобно приставить людей к княжне Лиговской, – сказал он. – Охранять денно и нощно. Раевич прямо назвал ее следующей жертвой. Конечно, если только я буду свидетельствовать, он отопрется. Нужно, чтобы несколько человек выступили. Вулича придется разыскать и вернуть. Добиться от него признания. Он, вероятно, убил Асминцеву. Кажется, это его я видел утром после той ночи, когда нашли тело второй жертвы – поручика тошнило прямо среди улицы.

– Возвращался домой после черного дела, – понимающе кивнул Скворцов.

– Так что признание Вулича необходимо, – повторил Григорий Александрович. – И по поводу пари с Раевичем, и относительно убийства.

– Это надобно охранку подключать, – поморщился князь. – Они-то от любого добьются. Но сор из избы, как говорится…

– А если пострадают члены царской семьи во время пребывания в Пятигорске, вам конец, Михаил Семенович! – жестко сказал Григорий Александрович. – Решайте сами. Вы просили помочь – я помог.

Скворцов побарабанил пальцами по столу, пожевал губами.

– Еще это новое убийство, – пробормотал он, искоса взглянув на Печорина.

Тот мгновенно выпрямился.

– Какое еще убийство?!

– Да вот… ночью случилось.

– Кто?!

– Не волнуйтесь, не княжна Лиговская. Вообще не женщина. Мужчина. Адъютант мой, Захарка.

– Карский? – удивился Печорин.

– Он самый. Тоже скажете, задолжал Раевичу?

– Бит кнутом, а потом зарублен?

– Да-да, голубчик. Все так.

– Неужели в гроте? Его же охраняют, даже по ночам.

– Нет, не там. Вы не поверите… мне и самому стыдно признаться. Убит прямо здесь, в присутствии. В собственной квартире на втором этаже.

– Здесь?! – поразился Григорий Александрович. – И никто ничего не слыхал?

Скворцов покачал головой.

– Никто! Как такое возможно, голубчик, объясните мне?

– Не знаю, ваша светлость. А дверь сломана?

– Нет.

– Значит, он сам впустил своего убийцу, – пробормотал Печорин.

– У Захара была еще отдельная дверь в квартиру с черного хода. Наверное, через нее душегуб и проник. Иначе его б заметили.

– Вероятно.

– Так что, Раевич всему виной? – спросил князь.

– Вне всякого сомнения. Хотя не сам, конечно, убивал, а чужими руками. Как обычно.

Повисла напряженная пауза. Скворцов глядел в окно – думал.

– Ладно, ваша взяла, – нехотя проговорил он через пару минут. – Вулича разыщем. За Раевичем присмотрим. Фатова свидетельствовать заставим. Уж он-то, если вы правы, точно договор с москвичом заключил – иначе ему б не выжить с такой-то раной! Постараюсь отговорить Ее Величество от посещения представления. – Князь тяжело вздохнул. – Какая напасть-то вышла на старости лет! Боже Святый! За что мне этакое наказание?!

– Когда обнаружили тело?

– Утром. Захарка не явился на службу, ну, я и отправил его поискать. Нашли… – мрачно добавил князь.

– Позвольте осмотреть квартиру Карского.

– Смотрите, голубчик, что хотите. Тело уже увезли. Вернер приходил, обещал поспешить со вскрытием. Хотя Захарку и так… вскрыли.

Значит, доктор знал про убийство, но ничего не сказал Печорину, когда заходил. Очень мило! Списал, стало быть, со счетов. Рановато что-то.

Поклонившись, Печорин отправился искать на втором этаже квартиру княжеского адъютанта. На лестнице ему встретился Вахлюев.

– Какими судьбами? – спросил тот, ухмыльнувшись. – Прослышали о ночном убийстве?

– Я должен осмотреть квартиру жертвы, – сказал Печорин.

– О, сколько угодно. Что вы рассчитываете там обнаружить?

– Не знаю.

– Там не заперто. По коридору налево, последняя дверь.

– Благодарю. Плащ нашли?

– Плащ?

– Тот, в котором был убийца. Ну, чтобы не запачкаться кровью.

– А-а… нет. Должно быть, забрал его с собой и спрятал где-то.

Григорий Александрович прошел мимо полицеймейстера и через несколько секунд переступил порог квартиры, где был убит Карский.

Здесь было темно (окна закрывали шторы), но запах… тот, кто был на войне и видел смерть, узнает его безошибочно!