Фаталити. Цена его успеха

Она аж давится виноградом, когда слышит имя. Начинает истерично смеяться, привлекая к себе внимание всех присутствующих. Я смотрю на неё серьезно и не понимаю, что её смешит. Заметив моё непонимание, она успокаивается и уточняет:

— Стоп. Ты серьезно сейчас?

— Ну да. Он сам мне сказал об этом.

— Вот идиот, – вновь расплывается в улыбке. – Бред это всё, Илиана. Он у нас знатный блядун, – она замолкает, вновь разглядывая меня, а потом её глаза озаряются мыслью. – Боже, да все его телки – твой типаж. Длинноногие брюнетки с карими глазами, – её словно восхищают собственные слова. –  А ты мне говоришь, что он обручен на белобрысой? Не знаю, на кой хрен он тебе это сказал, но это враньё.

Я вновь перевожу взгляд на Ираклия и Соню. Сердце начинает лихорадочно биться в груди от радости и злости одновременно.

— Ты уверена? – уточняю у неё. – Может они скрывают свои отношения?

— Соня бы себе на лбу выбила тату с этой информацией, – усмехается, кладя в рот очередную ягоду. – При всем уважении к Вальтеру, но мало кто любит его дочь. Она сумасшедшая фанатка Ираклия, и его, кстати, это дико бесит.

Я не слышу, что она говорит дальше. Меня переполняют эмоции. Хочу кричать от радости. Перехватывает дыхание. Начинаю прокручивать в голове все события, связанные с Соней, чтобы убедиться, что ничто не опровергает слов Яны. Поведение Ираклия и в самом деле было далеко от поведения обрученного и влюблённого мужчины.

Я вспоминаю его номер. Боже. Там ведь не было никаких женских принадлежностей – настоящий номер холостяка. Как я только не обратила внимание на это? Почему не задалась этими вопросами раньше?

Когда я замечаю, что Ираклий выходит на террасу, чтобы покурить кальян, я срываюсь и иду за ним. Закрываю за нами двери. Вижу, каким недовольным взглядом провожает меня Соня. Уверена, через считанные минуты она окажется рядом.

— Зачем ты мне соврал? – спрашиваю, подойдя к нему. – Ты не обручён с Соней?

— Я должен давать ответы на твои вопросы?

— Да, дай мне ответы на эти вопросы.

Я сажусь на корточки рядом с ним, кладу руки на его колени.

— Ты не обручён с ней? – смотрю на него с надеждой. – Не собираешься связать свою жизнь с ней?

Он усмехается. Смотрит на меня проницательно.

— Мне казалось, что ты давно уже всё поняла.

Я чувствую, как облегчается моё сердце. Становится невесомым. Оно готово вспарить в небе.

— Я старалась не анализировать ваши отношения. Они причиняли мне боль.

— Боль? – вскидывает брови и усмехается. – Для человека, который не любит меня, ты испытываешь слишком сильнее эмоции. Не находишь?

— А, может, люблю? – спрашиваю и тут же осознаю, что произнесла это вслух.

Одёргиваю себя, будто меня током ударило, и отшатываюсь от него. Понимаю, что окончательно теряю контроль над собой.

Он меняется в лице, его взгляд тяжелеет.

— Не смей, Илиана! – он весь вскипает от злости. – Оставь свои игры для богатеньких дядь.

На террасе появляется Соня. Мне всё равно на неё. Я встаю на ноги, игнорируя барышню, и не свожу глаз с Ираклия.

Мне хочется придушить себя. Придушить за то, что я обесценила своё слово любви в его глазах. И теперь они кажутся для него просто игрой.

— Что здесь происходит? – спрашивает девушка.

— Можешь больше не играть, она знает правду, – спокойно произносит Ираклий, переведя взгляд на неё.

— Да плевать мне. Знает она или нет. Где она была все эти годы? – взрывается она.

— Соня, замолчи, – встаёт с места и закрывает за ней дверь, догадываясь, что платину прорвало.

— Я шесть лет закрывала глаза на твои гулянки, – выплёвывает ему. – Была рядом, поддерживала, залечивала раны. А где была она? Трахалась с женатым мужиком? Сколько у неё их было за это время, ты спросил?

Нервно касаюсь висков и массирую их, чтобы успокоиться. Стараюсь совладать с собой, чтобы не сорваться на неё.

— Во-первых, ты мой менеджер, – цедит Ираклий. – Быть рядом со мной – твоя личная прихоть, которую выполняет твой отец, прописав это в контракте. Я благодарен тебе, что ты подыграла мне в тот день и в последующие тоже. Но больше не нужно устраивать мне сцен ревности невесты.

— Я тебя поняла, Ираклий. Тебе, видимо, нравится ходить рогатым, раз вновь связался с этой шалашовкой. Умываю руки, наслаждайся.

— Соня, держи свой язык под контролем, – предупреждает её Ираклий.

— Ты, кажется, забыла, о чём мы с тобой говорили, – напоминаю ей я.

— Да пошла ты к чёрту, – она взрывается, психует, разворачивается и уходит обратно в дом.

Смотрю на Ираклия. Вижу, что её слова вывели его из себя, и он старается успокоиться и не совершить необдуманных поступков. Понимаю, что он больше не намерен вести со мной диалог.

Меня раздирают на части разные чувства. Одни противоречат другим. Я на грани. На грани сорваться и обрушить правду на него. Но тут же останавливаю себя мыслью, что не готова вновь переворачивать его жизнь с ног на голову и заставлять переживать ад.

Я решаю уехать. Понимаю, что, если останусь, случится беда.

— Я поеду домой, – сообщаю Ираклию. – Поговорим завтра на трезвую и холодную голову.

— Куда ты посреди ночи собралась? – смотрим на меня, как на умалишенную.