Фронт без линии фронта

К еще более решительным выводам на этот счет пришел кандидат исторических наук Ю. Орлов, изучающий деятельность Зорге-журналиста: «В своих корреспонденциях, — пишет он, — Зорге рассказывал о событиях, которые оказались прологом ко второй мировой войне. В них нашло свое отражение то, что внутренне переживал, но не мог открыто высказать Зорге: его ненависть к войне и фашизму. И хотя основным в деятельности Зорге была разведывательная работа, но и как журналист он оставался борцом за то великое дело, за которое отдал жизнь».

Марка «Франкфуртер цейтунг» обеспечивала ему твердое положение в обществе, но не избавляла от многих неприятностей, с которыми, впрочем, сталкивался любой иностранец, попавший в Токио.

Условия, в которых пришлось работать в Японии, Зорге описал в одном из своих донесений: «Трудность обстановки здесь состоит в том, что вообще не существует безопасности. Ни в какое время дня и ночи вы не гарантированы от полицейского вмешательства. В этом чрезвычайная трудность работы в данной стране, в этом причина того, что эта работа так напрягает и изнуряет».

Однажды в Токио приехал любящий путешествовать известный немецкий писатель Фридрих Зибург. Он попросил Зорге сопровождать его в поездках по Японии. Позже Зибург писал в своем очерке:

«В тех двух или трех поездках в провинцию, которые совершили мы с Зорге, было много полицейских в униформе и в штатском, находившихся вблизи, контролировавших нас, втягивавших в разговоры чуть ли не насильно… В большинстве это были те вопиюще незаметные молодые люди, которые всегда с удовольствием принимали мои визитные карточки. Их я в первые же дни после приезда по настоятельному совету Зорге заказал в японской типографии. Служащий тайной полиции изучал обычно визитную карточку так, будто это стоящий документ, кивал довольный и исключительно вежливо просил разрешить ему задержать эту карточку… Мы с Зорге… ездили в Киото, в Нару и Ямаду, где осматривали священные гробницы. В поездах все время появлялись личности, которые заговаривали с нами на ломаном английском или немецком и просили наши визитные карточки. На вокзале в Ямаде нас остановила целая группа одетых в униформу полицейских; кланяясь и втягивая в себя воздух, они сфотографировали нас…»

Зибург посмеивается и удивляется на каждом шагу. Зорге относится к слежке за собой вполне серьезно. Он не удивляется.

Еще 7 января 1934 года Зорге сообщил в Москву: «Я особенно не боюсь больше постоянного и разнообразного наблюдения и надзора за мной. Полагаю, что знаю каждого в отдельности шпика и применяющиеся каждым из них методы. Думаю, что я их всех уже стал водить за нос».

Перед Рихардом Зорге стояла задача — «глубокое врастание в немецкие круги». Этими «кругами» было прежде всего германское посольство в Токио. Спустя какое-то время его сотрудники стали считать за честь принимать у себя известного журналиста. Из многочисленных знакомств, завязанных Зорге, наиболее перспективным оказалось знакомство с Эйгеном Оттом.

Полковник Отт приехал в Токио осенью 1933 года военным наблюдателем. Он должен был изучить политическую обстановку и к весне 1934 года подготовить доклад о результатах работы. Весьма осведомленный, имеющий широкие связи корреспондент «Франкфуртер цейтунг» заинтересовал полковника.

Уехав в Германию с докладом, Отт вернулся оттуда военным атташе. О том, как сложились его дальнейшие отношения с журналистом, можно судить по одному из донесений группы:

«Когда Отт получает интересный материал или собирается сам что-нибудь написать, он приглашает Зорге, знакомит его с материалами. Менее важные материалы он по просьбе Зорге передает ему на дом для ознакомления, более важные секретные материалы Зорге читает у него в кабинете».

29 апреля 1938 года «Франкфуртер цейтунг» сообщила своим читателям, что «новый посол в Токио генерал-майор Отт вручил императору свои верительные грамоты». Это было, пожалуй, самым крупным успехом в выполнении Зорге операции «врастания». Он получил неограниченный доступ к информации из первых рук.