Фронт без линии фронта

Среди откликов — приветствие рабочим Киля и Гамбурга от пролетарских организаций Нижнего Новгорода. Красноармейские митинги на фронтах.

В событиях, за которыми следил Советский Союз и весь мир, участвовал Рихард Зорге.

Во время демонстрации революционных матросов Киля его можно видеть в центре колонны; он выступает на импровизированных митингах перед моряками и портовыми рабочими, руководит уличными боями с полицией.

После убийства в Берлине Карла Либкнехта и Розы Люксембург, после подавления кильского восстания центр революционного движения перемещается в Гамбург. Сюда переезжает и Зорге, отчасти для того, чтобы в здешнем университете завершить научную работу и защитить докторскую степень, а главным образом — чтобы получить новое ответственное задание. В Гамбурге после слияния спартаковцев с независимой социал-демократической партией Германии активный революционер Рихард Зорге становится коммунистом. Отныне вся его партийная работа в Германии будет связана с деятельностью секретаря Гамбургской организации, а позже секретаря КПГ Эрнста Тельмана. Руководство партии дает Зорге несколько ответственных поручений.

Первое было связано с контрреволюционным капповским путчем. Власть в Берлине захватил крупный государственный чиновник Капп, сгруппировавший вокруг себя реакционеров и политических авантюристов, наемных убийц и генералов добровольческих корпусов. Правительство во главе с президентом Эбертом постыдно бежало в Штутгарт. Спасти республику могли только трудящиеся. Среди бойцов вооруженной рабочей самообороны был и Рихард Зорге.

В 1921 году ему поручают работу в Аахене. Это был центр пролетарского района. Зорге считает, что больше пользы он принесет, работая в массах. Посоветовавшись с партийным руководством, он переезжает в Аахенский горнорудный район, устраивается на шахту.

«Наконец мне удалось найти место чернорабочего, — вспоминал он позже. — Это была тяжелая жизнь. Мне было трудно, в особенности из-за тех серьезных ранений, которые я получил на фронте. Но я никогда не жалел о принятом решении. Опыт и знания, которые я получил в те дни, оказались столь же ценными, как те опыт и знания, которые я приобрел в окопах».

После оккупации Рейнской области войсками Антанты Зорге отправляется в Берлин. Затем товарищи посоветовали Рихарду перебраться во Франкфурт-на-Майне.

Там он был выбран в руководство партийной организации города и начинает выступать в коммунистической печати. Возможно, что именно тогда Зорге завязывает связи с журналистскими кругами Франкфурта, связи, которые так успешно использует позже. В этом городе он был человек новый. Поэтому, после того как Компартия Германии оказалась под запретом, он осуществлял связь Центрального комитета в Берлине с местной парторганизацией. Ему направляли партийные фонды и пропагандистскую литературу. А когда в Саксонии произошло вооруженное восстание и была создана рабочая республика, именно Зорге по заданию ЦК партии поддерживал секретную связь с восставшими.

Заканчивая рассказ о работе Зорге в Коммунистической партии Германии, нужно отметить главное: это были для него годы политического созревания.

В 1925 году по совету руководителей КПГ Зорге едет в Советский Союз.

Ему легко дышалось, хорошо работалось в Москве. Работоспособность его была неистовой, иначе не назовешь. Утром товарищи встречали Рихарда в дверях Института марксизма-ленинизма.

— Куда спешишь? Чем сейчас занимаешься? — спрашивали его.

— Фридрих Энгельс, — отвечал он. — Война. Энгельс о войне. Я должен успеть, понять…

Днем он диктовал машинистке и только под вечер замечал, что та буквально валится от усталости. Спохватывался, извинялся — пора отдыхать и… спешил в библиотеки, чтобы сесть за японские и китайские книги: его интересовал Дальний Восток.

Рихард нередко чуть-чуть иронизировал над своей немецкой размеренностью, пунктуальностью, даже над своим извечным — «я должен». Но с утра опять вставал, как по команде, делал зарядку, обливался холодной водой.

Всегда бодрый, подтянутый, серьезный, он заражал окружающих своим трудолюбием и упорством. Впрочем, в полной мере свойственно ему было и чувство юмора, и широта натуры, и непосредственность, и способность увлекаться, загораться.

«Как ты все успеваешь? — спрашивали друзья. — Как выдерживаешь такую нагрузку?» «Я отдыхаю», — отвечал он совершенно искренне. Он уже бывал в заграничных поездках, уже складывалась жизнь москвича, аспиранта-вузовца, научного работника, казавшаяся ему отдыхом.

У него в Москве было много друзей. В доме тринадцать по бывшему Гранатному переулку на первом этаже находилась квартира, в которой он часто бывал. Здесь жила семья Г. Б. Смолянского, революционера-профессионала, секретаря ВЦИКа в октябрьский период. Сын Смолянского — Владимир Григорьевич, журналист — помнит, как отец знакомил его с Рихардом.