Индекс туманника

Хорошо, что мы могли себе позволить дополнительный час ожидания – благодаря скоростному броску индекс туманника еще никого не поджимал – но как же мучительно долго тянулись минуты ожидания! Все ж таки непривычен я к таким операциям. Там, в Заречном, настроился, выдохнул, начал действовать. Это вроде как речку холодную переплыть нужно, и вот ты собрался с духом, быстро вошел в воду, окунулся и поплыл. И гребешь, гребешь без остановки до другого берега. Вот и здесь бы мне лучше без остановки, на одном дыхании.

– Все, таможня дает добро! – раздался наконец в наушниках шлемофона радостный голос Бороды. – Двинули, что ли?

– Вперед! – радостно скомандовал я. Надеюсь, теперь-то уж точно без остановок!

Как только мы вырулили из-за поворота, стал отчетливо виден желтый глаз маячкового фонаря, горящего на всех пропускных пунктах для ориентирования новичков, материализовавшихся в Тумане. Я переключил передачу и выжал педаль подачи топлива, в просторечье именуемую «газом». Танк послушно взревел двигателем и понесся навстречу приключениям. Эх, если ворота не откроют – снесу к чертям собачьим!

Туман резко оборвался метрах в тридцати от КПП, и мы на всем ходу из мира приглушенного света ворвались прямиком в яркое летнее утро. Ворота оказались распахнуты настежь, и нас приветствовали радостными криками не только собранные Першиным спецназовцы, но и бойцы пограничной охраны и даже подчиняющиеся Управе таможенники.

Я призывно махнул капитану рукой, и он, без лишних слов, скомандовал своим людям:

– На броню!

Вот теперь я почувствовал себя гораздо увереннее, Першин – офицер опытный и авторитетный, командование на меня спихивать не будет.

– Телефон! – крикнул я Игорю и сопроводил слово жестом, изображающим поднесенную к голове телефонную трубку.

Командир спецназа не стал надрывать голосовые связки, жестом показал, что, мол, все в порядке. То ли он сам уже активировал команду на отключение ГТС, то ли считал, что в ней нет необходимости. В общем-то, это было сейчас не так уж важно. Если даже Корытько предупредят, то ничего он предпринять не успеет, даже покинуть административное здание.

Было около девяти часов утра, большинство горожан уже разошлись по своим рабочим местам. Редкие прохожие с удивлением и испугом пялились на рассекающие по проспекту Строителей танки, да неизвестно откуда возникшая стайка вездесущих мальчишек с возбужденными воплями мчалась нам вслед прямо по проезжей части.

Минуты через три слева начался сквер, и я, здорово напугав шедших из универсама женщин, лихо повернул направо, на узкую асфальтированную дорогу, бегущую меж жилых дворов через весь микрорайон. Еще через минуту впереди показалась пятьдесят седьмая школа: стандартное Н-образное здание, фигурный бетонный заборчик, хлипенькие металлические ворота и притаившиеся за ними БТРы.

Было очень забавно наблюдать, как управские вояки в серо-голубом камуфляже сначала бросились к бронетранспортерам, но уже спустя несколько секунд, видимо, осознав тщетность своих усилий, пустились наутек. У одного БТРа все-таки взревел двигатель, и даже повернулась в нашу сторону башенка с пулеметом, но в следующий миг я вышиб ворота и остановил танк у самого крыльца здания. Пехота через мгновение исчезла внутри, а Бородин развернул башню таким образом, что наша пушка оказалась направленной прямиком на пытавшуюся нам грозить боевую машину.

Смешно получилось: танк и бронетранспортер замерли, словно два ковбоя, направившие друг на друга свои револьверы. Только вот наш «револьвер» сильно солиднее его «пукалки». Это было понятно всем, а потому обошлось без выстрелов – башня БТРа вернулась в прежнее положение, а через минуту из него с поднятыми руками вылезли три бойца Управы. Так-то лучше.

Второй Т-72 пошел обходить здание слева, третий – справа, пехота вся вошла в здание Конторы, откуда в продолжение нескольких минут слышались крики, звуки выстрелов и звон разбившегося стекла, а нам оставалось только ждать развязки да выступать в качестве подстраховки.

Все закончилось на удивление быстро и бескровно. Вернее, какая-то кровь все-таки пролилась, ибо несколько физиономий в ходе штурма пострадали, но желающих стоять насмерть за новую власть не оказалось, а потому обошлось без жертв. Как и предполагалось, Корытько со всеми тремя заместителями арестовали прямо в их кабинетах и препроводили в подвал, откуда под радостные крики солдат Бригады освободили Мухина, Санеева, Туганбекова и прочих арестантов. Правда, радость дражайшего Аскара Баядиловича была преждевременной, ибо ему настоятельно рекомендовали идти домой и сидеть там тихонько до последующих распоряжений – никто возвращать ему власть не собирался.

Через полчаса во двор Конторы, успевший к тому времени наводниться прибывшими туда бойцами Бригады, вышел по-прежнему собранный и сосредоточенный Першин.

– Здесь все, Кир. Но у нас есть еще срочное дело, – сообщил он, явно имея в виду нефтебазу, – ты как, с нами?

– Да я бы с удовольствием и до дач прокатился бы, – усмехнулся я.

– Это поглядим, как карта ляжет. Сейчас главное – нефтебаза.

– Едем!