Информация о В В Маяковском

Любовь В. Маяковского и Л. Брик, как мы увидели, была очень непростой.

Многое в отношениях этих двух людей остается непонятным, однако ключ к

пониманию этой любви можно найти в воспоминаниях Фаины Раневской. Она

пишет: "Вчера была Лиля Брик, принесла "Избранное" Маяковского и его

любительскую фотографию. Говорила о своей любви к покойному... Брику. И

сказала, что отказалась бы от всего, что было в ее жизни, только бы не

потерять Осю. Я спросила: "Отказались бы и от Маяковского?". Она не

задумываясь ответила: "Да, отказалась бы и от Маяковского, мне надо было

быть только с Осей". Бедный, она не очень-то любила его. Мне хотелось

плакать от жалости к Маяковскому и даже физически заболело сердце".

Тифозная вошь советской поэзии

В 1999 г. в серии "Женщина - миф" вышла книга Аркадия Ваксберга "Лиля

Брик. Жизнь и судьба", после прочтения которой возникает мысль, что было

бы куда правильнее опубликовать материалы о взаимоотношениях Маяковского с

яркой представительницей чекистского окружения поэта под рубрикой

"Женщина-вамп".

"РАДОСТНЕЙШАЯ ДАТА"

В своей автобиографии ("Я сам") В.В. Маяковский под заголовком

"Радостнейшая дата" написал: "Июль 915-го года. Знакомлюсь с Л.Ю. и О.М.

Бриками" ("Сочинения в двух томах", М., "Правда", 1987).

Как отмечает Ал. Михайлов ("Точка пули в конце", М., "Планета", 1993),

"радостнейшая дата" повлекла за собой мощный всплеск эмоций, началась

драма любви, которая в конечном счете не принесла счастья поэту, но

вдохновила его на создание выдающихся лирических поэм "Флейта

позвоночник", "Про это", одного из лучших в ранней лирике стихотворений

"Лилечка! Вместо письма".

К этому времени Лиле Брик было 24 года, с Осипом она была знакома с 13

лет, пройдя уже к этому времени большую школу "вполне земных, плотских

чувств", как отметил А. Ваксберг в своей книге "Лиля Брик. Жизнь и

судьба", М., "Олимп", 1999), вышедшей в серии "Женщина-миф".

А. Ваксберг так описывает способности юной обольстительницы: "Туманивший

разум эротический угар настигал даже тех, кто раньше был вполне равнодушен

к каким бы то ни было женским чарам. Осознание магии, которой она

обладала, не затрачивая при этом для своих неизменных побед ни малейших

усилий, определило навсегда ее линию жизни, внушив - с полным на то

основанием - убежденность в своем всемогуществе. Устоять перед ней так и

не смог ни один (почти не один!) мужчина, на которого Лиля обращала свой

взор".

Лиля Брик вполне могла бы стать прототипом песенки А. Пугачевой со

словами: "За монетку, за таблеточку сняли нашу малолеточку..." и с

припевом: "Здравствуй, девочка, секонд-хенд!" С той лишь разницей, что

Лиля, возможно, была "любителем чистого искусства" и, конечно, не девочкой

из "вторых рук", а гораздо из большего их количества. Про музу такого

плана один известный поэт написал другому, более известному:

Эх, поэт, уж видно пробил час,

Что лишил поэзию рассудка.

Раньше муза вдохновляла Вас,

А теперь Вас вдохновляет

проститутка!

СЕМЬЯ ЛИЛИ БРИК

"Имя отца легендарной женщины... - Урия Александровича Кагана можно найти

не только в списке присяжных поверенных при Московской судебной палате ...,

но еще и в списке членов Литературно-художественного кружка, собиравшего в

те годы "сливки" культурной элиты "второй" российской столицы" (А.

Ваксберг). Он был известен, как теперь говорят, в качестве правозащитника,

борца за права евреев. Он не пожелал принять православия и "добился

всего,.. сумев одолеть все барьеры, которые российский закон воздвиг для

иноверцев".

"Его жена, рижанка Елена Юльевна Берман, была дочерью хорошо образованных

и богатых родителей, училась в Московской консерватории (для некрещеной

еврейки попасть в эту святую святых тоже требовало немалых усилий), но

профессионалом не стала..." (Ваксберг).

Лиля Каган, впоследствии Лиля Юрьевна (Уриевна) Брик родилась в 1891 г.,

ее сестра Эльза (будущая французская писательница Эльза Триоле и жена Луи

Арагона) родилась на пять лет позже.

Еще в гимназии ходили слухи о Лилиных литературных способностях, хотя в

действительности все сочинения за нее писал учитель словесности, видимо,

отнюдь не бескорыстно.

Родители пытались учить свою дочь: сначала это был математический

факультет Высших женских курсов, потом Московский архитектурный институт,

какое-то время в Мюнхене она хотела стать скульптором. "Но учеба не могла

заменить того, что было куда интересней: любовные приключения, пылкие

клятвы, тайные свидания, разрывы и новые встречи" (Ваксберг).

Наиболее выдающимся "коленцем" в семействе, почему-то называемом

"благородным", был "роман" с собственным дядей (когда "от греха подальше"

ее отправили к бабушке в город Катовице). Родной дядя требовал

"супружеского союза, благо, законы иудейской религии не содержали на этот

счет никаких запретов".

Пришлось вернуть дочь домой и нанять ей учителя фортепиано, избавляться от

ребенка которого ее отправили в провинцию к дальним родственникам.

"Операция прошла не слишком удачно: Лиля навсегда лишилась возможности

иметь детей, хотя и без этой беды к материнству никогда не стремилась. Ни

тогда, ни потом". (Ваксберг).