Искусство рассуждать о книгах, которых вы не читали

Как ни удивительно, беседы о непрочитанных книгах не просто понуждают нас придумывать, как высказаться, чтобы выйти из положения, но и подталкивают тех, кто умеет использовать этот момент, к созданию автобиографических текстов, а главное, предоставляют прекрасную возможность лучше понять себя.

В условиях устной или письменной дискуссии, когда на нас не давит обязательная огласка этой беседы, наша речь в полете над книгой может найти средства высказать то, что обычно скрыто у нас внутри.

А кроме того, что мы получаем возможность понять себя, разговор о непрочитанных книгах приводит нас к самому средостению творческого процесса, потому что позволяет приблизиться к его истокам. Он показывает нам, как рождается субъект творчества, помогая участнику такого разговора отделить себя от книг, и тут читатель, наконец освободившийся от груза чужих речей, находит в себе силы выдумать свой собственный текст и стать писателем.

Эпилог

Из анализа всех щекотливых ситуаций, о которых мы говорили в этом эссе, следует, что единственная возможность подготовиться к ним – это психологически доразвиться. Причем развитие не сводится к тому, чтобы просто уметь держать себя в руках, тут требуется глубокий пересмотр нашего отношения к книгам.

Чтобы доразвиться, надо прежде всего суметь освободиться от целого множества запретов, чаще всего неосознанных, которые давят на наши представления о книгах и со школьных лет заставляют нас считать их неприкосновенными объектами и соответственно испытывать чувство вины, как только из-за нас в них происходят какие-то изменения.

Без избавления от запретов невозможно вслушаться в такое бесконечно подвижное явление, как литературный текст, причем его подвижность дополнительно возрастает от того, что он выступает важной частью разговора или письменного обмена мнениями, и еще потому, что он оживает в силу субъективности каждого собеседника и в его диалоге с другими. Вслушивание в текст требует развития особого чутья на разные виртуальные возможности, которые кроются в нем, благодаря всем этим обстоятельствам.

Но кроме того, без подготовительной работы невозможно расслышать и самого себя – в тех глубоко личных отголосках, которые связывают нас с каждой книгой и уходят корнями в нашу историю. А ведь такой контакт с непрочитанными книгами будет больше обогащать нас самих – и больше даст другим, – если мы, отзываясь о них, будем черпать вдохновение в самих себе.

Такое вслушивание в тексты и в самих себя напоминает о психоанализе и о том, чего мы не без оснований от него ждем. Ведь его первая задача – освободить человека, подвергающегося анализу, от внутренних запретов и тем самым открыть ему все возможности для творчества – и некий путь, определять который предстоит лишь ему самому.

* * *

Самому заняться творчеством – именно к такому плану подводят все выводы, сделанные на основе реальных примеров, собранных в этой книге, и этот план вполне могут реализовать те, кто по ходу внутреннего развития смог освободиться от чувства вины.

Говорить о непрочитанных книгах – это настоящая творческая деятельность, причем хоть она занимает скромное положение, но не менее почетна, чем другие творческие занятия, более популярные в обществе. Традиционным видам искусства уделяется слишком много внимания, и это приводит к тому, что менее престижные занятия, которыми по самой их природе занимаются в уединении, остаются без внимания, а то и вовсе прозябают в неизвестности.

Бесполезно спорить с тем, что рассуждения о непрочитанных книгах – это несомненная творческая работа, предъявляющая к человеку такие же требования, как другие искусства. Чтобы убедиться в этом, достаточно представить себе все способности, которые она мобилизует в человеке: способность расслышать в произведении возможные сюжетные нити, анализировать новый контекст, куда книга только вписывается в ходе разговора, обратить внимание на собеседников и их реакции или, наконец, уметь вести увлекательное повествование.

Но план заняться творчеством не сводится только к тому, чтобы рассуждать о непрочитанных книгах. Само творчество, каков бы ни был его объект, в своих высших проявлениях подталкивает к определенному отстранению от книг. Потому что, как наглядно показал Уайльд, существует некое противоречие между чтением и творчеством и читатель рискует раствориться в чужой книге и тем самым отдалиться от собственного мира. И если комментирование непрочитанных книг – одна из форм творчества, то творчество, наоборот, требует уделять книгам не слишком много внимания.

Как мы показали, создавать собственные произведения – это логичное и благотворное направление развития для тех, кто учится рассуждать о непрочитанных книгах. Творчество – это очередной шаг в работе над собой и в освобождении из-под груза культуры, который людям, не умеющим с ним совладать, зачастую мешает жить и вызывать к жизни свои собственные произведения.

* * *