Изобрели телеграф, затем айфон: гениальные идеи, изменившие мир

Утром, заходя в ванную, вы умываетесь и чистите зубы, даже не задумываясь о том, куда потом уходит грязная вода. Но если вы оглянетесь на полтора века назад, вы увидите, что санитарные условия были совсем другими. Пить водопроводную воду было опасно для жизни. Если вы жили в городе, то улицы перед вашей дверью были почти по колено завалены отходами; вокруг бродили свиньи, поедая объедки. Жизнь в городской Америке в середине 1800-х годов была поистине грязной. И самым грязным местом из всех был Чикаго.

В девятнадцатом веке, благодаря своей центральной роли в качестве узла для транспортировки пшеницы и мяса с Великих равнин в прибрежные города, Чикаго пережил огромный скачок в развитии. Но одно оставалось неизменным: его рельеф. Большинство городов имели уклон, ведущий вниз к рекам или гаваням. Чикаго же, благодаря наследию ледника, сползшего тысячи лет назад, обладал рельефом гладильной доски. Плоский рельеф считался огромной проблемой, учитывая, что гравитационный дренаж являлся ключевым элементом городских канализационных систем. Воде в Чикаго некуда было деваться, и сильные летние ливни в считанные минуты превращали город в болото. Чикагцы прокладывали деревянные дороги над грязью, но всякий раз, когда доска прогибалась, мокрая земля сочилась сквозь неё.

Смертельно опасная грязь

Быстрый рост города на Среднем Западе создал проблемы с жильём и транспортом, однако наибольшие трудности возникли из-за чего-то более скатологического: когда в город въезжает почти сто тысяч новых жителей, они производят много экскрементов. В Чикаго, конечно, приходилось иметь дело и с отходами жизнедеятельности животных – лошадей на улицах, свиней и крупного рогатого скота, ожидавших забоя на скотных дворах. Эта грязь была не просто неприятна для глаз и носа; она была смертельно опасна. В 1850-х годах регулярно вспыхивали эпидемии, как и в других многолюдных городах США и всего мира.

В то время связь между отходами и болезнями оставалась не до конца понятной. Многие городские власти придерживались теории «миазмов». Они считали, что миазмы, или загрязнённый воздух с ужасными зловониями, распространяли эпидемии: холеру или дизентерию, вызывающую тяжёлую диарею. Медсестра-новатор и защитница здоровья Флоренс Найтингейл заявила, что «первое правило ухода за больными – держать воздух внутри помещения таким же чистым, как и снаружи». Истинный путь передачи – невидимые бактерии, распространяющиеся через фекалии, – не был широко известен и принят ещё десятилетие.

Флоренс Найтингейл (1820–1910) в больнице в Ускутаре во время Крымской войны 1854–1856 гг.

Тем не менее, руководители города полагали, что очистка поможет бороться с болезнями. В 1855 году для решения проблемы отходов был создан Чикагский совет уполномоченных по канализации, который нанял инженера Эллиса Чесброу, чей опыт в строительстве железных дорог и каналов оказался решающим.

Поднимайте выше!

У Чесброу появилась невероятная идея решения проблемы дренажа. Создание искусственного уровня путём строительства подземной канализации слишком дорого стоило. Поэтому Чесброу, вдохновлённый своими железнодорожными временами, решил, что если нельзя выкопать землю и создать надлежащий уровень для дренажа, почему бы не поднять город?

План Чесброу по строительству первой в Америке комплексной городской канализационной системы был вдохновлён винтовым домкратом – простым устройством, которое поднимало многотонные локомотивы на железнодорожные пути и спускало с них. С помощью Джорджа Пульмана, который впоследствии сколотил состояние на строительстве железнодорожных вагонов, Чесброу запустил один из самых амбициозных инженерных проектов XIX века: армия людей с винтовыми домкратами поднимала здание за зданием. По мере того, как домкраты дюйм за дюймом поднимали городские постройки, рабочие рыли ямы и устанавливали туда толстые брёвна для их поддержки. Затем каменщики приступали к сборке нового фундамента. Канализационные трубы прокладывались под зданиями и подключались к магистральной трубе в центре улицы.

В 1860 году инженеры подняли половину городского квартала; почти акр пятиэтажных зданий, вес которых оценивался в тридцать пять тысяч тонн, был поднят более чем шестью тысячами домкратов. К тому времени, когда Чесброу и его команда закончили свой генеральный план (почти два десятилетия спустя), весь город был поднят в среднем почти на десять футов (3 метра). Так появилась первая канализационная система.

Поднятие дома Бриггса, приблизительно 1857 год. Удивительно, но пока команда Чесброу поднимала Чикаго на домкратах, жизнь горожан шла своим темпом.

Подземный ход