Изобрели телеграф, затем айфон: гениальные идеи, изменившие мир

До появления современных навигационных технологий единственным способом определения долготы было наличие на борту двух часов. Одни часы были настроены на точное время в точке отправления (при условии, что вы знали долготу этого места). Другие часы фиксировали текущее время в том месте, где вы находились в море. Разница между двумя часами и давала долготное положение: каждые четыре минуты разницы означали один градус долготы, или шестьдесят восемь миль на экваторе.

Когда Галилей вернулся к идее маятниковых часов, ему было семьдесят семь лет, и он ослеп. Поэтому в 1641 году его сын нарисовал проект. Качание маятника создаёт равные удары, которые управляют стрелками часов. Галилео так и не смог проверить свою революционную идею в море.

В ясную погоду можно было легко сбросить время местонахождения корабля благодаря точным показаниям положения солнца. Проблема заключалась в часах порта отправления. Поскольку технология хронометража ежедневно теряла или набирала до двадцати минут, портовые часы были практически бесполезны уже на второй день морского плавания.

По всей Европе предлагались решения проблемы определения долготы. Галилей тоже работал над проблемой, но его метод, основанный на астрономических наблюдениях, оказался слишком сложным для использования и недостаточно точным. Его мысли вернулись к маятнику в надежде, что медленный напор сможет оправдаться. С помощью своего сына Галилей в 1641 году разработал план первых маятниковых часов. Хотя проблема долготы была решена только в 1761 году, когда англичанин Джон Харрисон изобрёл точный морской хронометр, маятниковые часы Галилея стали значительным прогрессом в технологии измерения времени.

Маятник качается

К 1700-м годам маятниковые часы стали обычным явлением на рабочих местах, городских площадях и в домах богатых людей по всей Европе, особенно в Англии. Каждую неделю маятник терял или набирал всего минуту, что делало маятниковые часы в сто раз более точными его предшественников. Маятниковые часы не просто показывали время; они изменили его восприятие.

Производство часов в Шварцвальде, иллюстрация, опубликованная в журнале L'Illustration, Париж, 1858 г.

Вы только подумайте о первых днях промышленной революции в Англии в середине восемнадцатого века. Вспоминается ли вам шум? Например, грохот паровых машин, лязг ткацких станков, приводимых в движение паром, и другие звенящие, грохочущие механизмы? За всей этой фабричной какофонией был ещё один важный звук: тиканье маятниковых часов, тихо отбивающих время.

Точные часы являлись необходимостью для индустриализации мира. Они определяли долготу в море и значительно снижали риски морских перевозок. Более безопасные перевозки означали стабильные поставки сырья для промышленников, которые затем могли отправлять товар на зарубежные рынки. В конце 1600-х – начале 1700-х годов самые надёжные часы в мире производились в Англии, что создало резерв специалистов. Этот резерв оказался невероятно полезным, когда возникли другие промышленные инновации (подобно тому, как опыт производства очков открыл двери для телескопов и микроскопов). Часовщики стали передовым отрядом того, что в конце концов станет промышленной инженерией.

Время жизни

Часы являлись самым важным устройством, необходимым для того, чтобы перевести людей на организованное время. Когда люди в основном занимались сельским хозяйством или жили в сельской местности, время обычно определялось в зависимости от того, сколько времени требовалось на выполнение задач. Вы обсуждали вопросы за время, необходимое на дойку коровы, а не опираясь на конкретные минуты. Вместо почасовой оплаты ремесленникам платили за произведённую вещь. Графики людей были разнообразными и нерегулируемыми. Очевидно, что никто не работал по фабричному свистку.

Как только люди ушли с фермерских полей на фабрики, наше восприятие времени изменилось навсегда. Отныне вы должны были приходить вовремя и выходить на четырнадцатичасовую смену. Ваш рабочий день не совпадал с солнечным; вы просыпались и выходили из дома в темноте и продолжали работать до тех пор, пока на улице снова не становилось темно. Если биологические часы нуждались в помощи, вы выпивали чашку кофе или чая. Совершенно новый бизнес стимуляторов помогал вам бодрствовать и работать.

Для первых поколений, живших во времена промышленной революции, «дисциплина времени» являлась шоком для системы. Маятниковые часы взяли неформальное течение жизни и упорядочили его с помощью математической сетки. И снова увеличение нашей способности измерять вещи оказалось столь же важным, как и наша способность их создавать.