Изумруды, рубины, алмазы мудрости в необъятном песке бытия

— Любовь к женщине — это мак… это порок, ибо затуманивает любовь к Богу, ко Вселенной, ко всем человекам…

Но потом дервиш воспомнил любовь дальную свою золотой колосок свой и опечалился…

И забыл о поле тучной златой жатвы…

И сладостно зарыдал как дитя у коленей блаженных матери…где как говорит Пророк и находится истинный Рай…

О Боже!..

О Господь мой! что ж я все блуждаю в поле и не знаю и не знаю и не знаю…

Что я люблю — то ль колосок? то ль мак? то ль поле неоглядное?..

А я люблю и колосок, и мак, и поле неоглядной золотой хлебной жатвы…

Творец любуется Вселенной и перебирает, словно Четки, Плеяды Звезды Мирозданья…

А я смиренно в поле неоглядной жатвы

Глажу колосок блаженными перстами

И ловлю губами лепестки летящие от пурпурного сладостного мака вседурманного…

Любовь к женщине — поле пурпурное маков…

И ты, человече, бредешь по пурпурному полю слепо свято блаженно необъятно…

…И я засыпаю под золотой хурмой

Под фазаньим павлиньим бухарским одеялом

И мне снится необъятное пурпурное поле маков

И по нему бредут опьяненно окрыленно влюбленно возлюбленные девы и жены жизни моей

И их множество и средь них мать моя и сестра моя

И все, кого любил я, и все, кто любили меня…

И их больше, чем маков

И они пьянее блаженнее маков

И я бреду к ним по макам

И радуюсь необъятно

Хотя я забыл имена их… в хрустальных слезах радости

Но столько волн любви ласки я чую в поле маков, словно сотни матерей бегут ко мне и руки млечно простирают и зовут в молочные объятья

О Боже! Сколько волн любви ласки неоглядно меня переполняют в поле маков в поле возлюбленных моих неоглядно ненаглядных

О Боже! Не Рай ли это?

Не Рай ли?..

Писатели

Ходжа Насреддин писал книги о далеких тайных горных тропах, уводящих в загробные миры, и о тех тропах, которые возвращают странников в земной мир…

Но редко кто на земле и на небесах читал эти книги, и Ходжа перестал писать их

И стыдно ему стало перед деревьями, из которых творили бумагу для книг его…

Однажды Ходжа встретил знаменитого богатого писателя.

Писатель сказал хищно, презрительно оглядывая нищего Ходжу:

— Вот твои книги, странник двух миров, лежат нераскрытые… никто не читает их… Лежат они, как старые девы, грезящие о женихе… а жениха нет и не будет…

А мои книги читатели мгновенно раскупают…

Обойди весь город — не найдешь книг моих… и в других городах и селеньях нет их…

Несметные леса ушли на бумагу для книг моих…

Ходжа печально, обреченно ответил:

— Видел я твои замечательные книги, брат мой по слову…

Писатель улыбнулся:

Где ты видел их, мудрец непрочитанных книг?..

Ходжа вздохнул:

У входа в ад продаются книги твои…

И многие предпочитают муки ада чтенью слов твоих, собрат мой по перу…

Но и в аду видел я книги твои…

И жители ада радостно горели в огне и пили смолу кипящую, чтобы избежать книг твоих…

Лживая книга — хуже ада…

О Боже! прости меня, что не жаль мне заблудших читателей

А жаль леса порубленные…

О Боже!..

Иль я люблю деревья больше, чем человеков…

Но потом Ходжа обнял писателя и шепнул:

— Прости меня, брат… я люблю тебя…

Но разве ты не хочешь бродить в целительной прохладе лесов, а не в горах мертвых книг…

И пошел в леса русские, которые и в раю растут…

Чтобы защитить их от топоров и пил книгопечатанья…

…А я лежу на деревянной суфе в заброшенном кишлаке Ватан в саду золотой хурмы под павлиньим одеялом

И надо мной склонилась золотая хурма в серебряном снегу

И так мне хочется съесть хурму, но лень из-под теплого чародейного одеяла вставать… хлад в тепло гнездо сна впускать…

Хурма, хурма — иль сама упадешь мне в рот…

Сонно, сонно, блаженно…

О Господь!

Хурма в снегу, золото в серебре — возлюбленная книга-дерево моя…

Ее Господь с небес читает по ночам

Вместе со мной…

Властители мира

Дервиш сказал:

— Чтобы понять убогость власти и богатства, надо поглядеть на тех, кто обладает ими…

О, человече, погляди на эти лица искаженные, изъеденные страстьми темными, как разбитая ухабами деревенская иль кишлачная пыльная дорога иль каменистая опасливая петляющая над пропастями тропа горная…

Петляют лица и души их ускользающие… туманные… солончаковые

Увы!.. Эти люди похожи на крыс иль ворон…

О, человече, а ты мечтаешь о сладострастии богатства и сласти власти…

Иль ты хочешь походить на крыс и ворон…

Погляди на лица властителей алчные рухлые и тела их дряблохоленые

Вот они собираются, улыбаются, шепчутся на мировых собраньях своих, и это собранья уродов…

Вот они собираются — в галстуках и без галстуков — а народы их скоро останутся без штанов…

И ложь их на лицах их, как хульные письмена сквернословья на заборах и стенах брошенных домов…

О Господь мой!

Сказано в Священном Коране: Требуй многого от прекрасных ликом…

А что требовать от этих, когда ложь власти и блуд богатства избили, как моль одежды, лица и тела их…

И души их лишились любви, и скитаются, как блудные псы, и алчут пенно кусать встречных…

И они ненавидят живую жизнь, а любят мертвые деньги…

И готовы сладостно пересчитывать банкноты их в ночах и днях…

И банки — деньгохранилища — храмы их…