Кот, который ограбил банк

Художник, похожий на сказочного гнома с расчёсанной на две стороны бородой, беседовал с потенциальными заказчиками. В начале года он писал портрет Полли и теперь, увидев её, широко раскрыл объятия и воскликнул:

— Крошка, ты напоминаешь мне ангела!

Полли в ответ улыбнулась, а Квиллер поддел художника:

— Зато ты напоминаешь дьявола.

— В этом тряпье, — Скамбл указал на смокинг, — я больше похож на пингвина.

— На пингвина ты не похож. У них ноги короче.

— Пол, ты гений! — прервала их пикировку Полли. — Ты изобразил саму душу леди Анны.

— Изображать души — моя специальность. Шеф полиции бродил по залу, недоверчиво разглядывая детали оформления.

— Очень уж чудно! — поделился он с Квиллером.

— Твоя дочь заслуживает медали за трудовой подвиг. Вспомни, каким мрачным был старый отель.

— Зато чистым, — проворчал Броуди.

— У тебя, наверное, забот по горло с охраной Делакампа? — поинтересовался Квиллер.

— Не-а. Зачем ему наша помощь? Он уже не раз здесь бывал, и никогда ничего не случалось. Все делается тихо, по-семейному. Ценности хранятся в сейфе отеля. Никаких проблем.

Кто-то схватил Квиллера за руку.

— Этот портрет прямо видение из прошлого! — сказал Арчи. — Она точно так и выглядела, когда мы были мальчишками. Помню, я приходил к вам, и она играла для меня «Полёт шмеля», а я всегда слушал открыв рот и удивлялся тому, как быстро бегают по клавишам её пальцы.

— Да, техника у неё была приличная.

— А ты мог сыграть только «Юмореску», и притом вдвое медленнее.

— Зато по бейсбольному полю я бегал быстрее, — вставил Квиллер. — Иногда я жалею, что не приложил больше стараний к тому, чтобы научиться играть. Так или иначе, в игре на фортепьяно я не был силен.

В этот момент их прервал фотокорреспондент. Он хотел снять Квиллера на фоне портрета.

— Только вместе с художником, — заявил Квиллер. — Я-то здесь сбоку припека — она меня родила, — а вот он сумел вернуть её к жизни.

В уголке фойе, оформленном под читальню, Фрэн Броуди выступала с небольшой лекцией о Густаве Стикли. На стене висел портрет знаменитого краснодеревщика начала двадцатого века в галстуке-бабочке и пенсне на цепочке. На лице его блуждала загадочная улыбка.

— О чём говорит нам эта улыбка? — спрашивала Фрэн у слушателей, завороженных её мелодичным голосом и ошеломляющим платьем. — Он был писателем, философом и художником, а вышел из очень скромной фермерской семьи, жившей в Висконсине, старший из одиннадцати детей. Судьба лишила их родителей, когда Густаву было всего двенадцать лет, и он стал главой семьи. Мальчику пришлось бросить школу и устроиться на работу в каменоломню. Но одновременно он занимался самообразованием и много читал. Он возненавидел камень и страстно полюбил дерево. Его знаменитая мебель, изготовленная в период с тысяча девятьсот пятого по тысяча девятьсот пятнадцатый год, отличалась простыми, строгими линиями и подчеркивала фактуру дерева. У него было много подражателей… Вон там вы видите в рамках увеличенные копии эскизов сельского домика, взятые из журнала «Ремесленник», который издавал Стикли.

Другим центром всеобщего внимания была новая конторка портье, облицованная радужными изразцами. За конторкой стояли четверо молодых людей в черных блейзерах с гербом Макинтошей. Одним из них был Ленни Инчпот, который находился здесь в тот день, когда в отеле прогремел взрыв и обрушилась люстра в фойе. На память об этом событии у Ленни остался шрам на лбу. Теперь он возглавлял команду портье, которые дежурили в четыре смены по шесть часов. Сам Ленни работал по вечерам. Все они были студентами колледжа.

Вайелла, энергичная девушка, остававшаяся за стойкой с полудня до шести вечера, сказала, что ей очень нравится работать в таком месте, где постоянно варишься в гуще людей.

Мариетта, чья смена начиналась в шесть утра, была настроена чрезвычайно серьёзно и стремилась как можно скорее освоить все азы профессии.

Боз, работавший по ночам, здоровяк с нежной улыбкой, сказал только одно слово: «Привет!»

— Боз будет метать ствол — кейбер — на горских играх, — сообщил Ленни. — Мы все пойдём болеть за него.

— Обязательно присоединюсь к вам, — пообещал Квиллер.

Тут его уволокла в сторону Полли.

— Хочу познакомить тебя с самым энергичным и самым разумным членом нашего библиотечного совета — Магдаленой Спренкл. На ней сегодня знаменитое витое колье Спренклов.

— Знать бы ещё, что это такое.

— Ожерелье из двух переплетённых нитей. Алмазы переплетены с жемчугами. В этом году она надеется продать колье Делакампу. Пока был жив её муж, он запрещал ей расставаться с фамильными драгоценностями.

Магдалена Спренкл, в умопомрачительном колье, демонстрировала величественную осанку, сердечные манеры и множество кошачьих шерстинок на чёрном бархате платья.

— Зовите меня просто Мэгги, — попросила она. — Я вас иначе как Квиллом называть не собираюсь.

— Говорят, у вас пять кошек?

— Да, и было бы ещё больше, если бы в квартире имелись окна на южной стороне. Я взяла их из кошачьего приюта. Все девочки.

— У вас предубеждение против самцов?

— Конечно! Кошечки ласковее и общительнее, но умеют постоять за себя.