Кот, который приезжал к завтраку

Как только Лиз благополучно зарегистрировалась в пикаксском отеле, Квиллер предпринял бросок к своему яблочному амбару — через театральную автостоянку и густую рощу, которая отделяла его фруктовый сад от урбанистического Пикакса. Он выгрузил сиамцев, налил им в миску свежей воды и распаковался ровно настолько, чтобы найти запись игр в домино.

Последний ход состоял из 6/6,1/0, 5/6, 0/1, 5/5,1/4, 5/6 — очки, которые он перевёл в «Л», «А», «К», «А», «И», «Д» и ещё одно «К». Он пытался расшифровать их, когда в дверь к нему постучалась одетая в кучерской кафтан Лиз, несшая керосиновую лампу, подобно весталке из римского мифа.

Теперь буквы легли на место. Отбросив «К» и одно «А», он расшифровал Клайд. В этой же игре Коко вытащил костяшки, которые расшифровывались как Джек и Вазли (хотя о последнем Квиллер думал, что это были залив или звали). Пересматривая последнюю игру, он колотил себя по лбу кулаком и бормотал: «Дурак! Дурак!»

Коко, ещё раз заметил он, был поразителен. Он не мог расшифровывать, не мог ни добавить, ни отбавить. Он обходил прочие буквы, потому что знал все инстинктивно. Он был провидцем! Квиллер часто себя спрашивал: «Как это меня угораздило обратить в рабство единственного кота-провидца?» Ему никогда не приходило в голову, что Коко может влиять на события — так, как он организовал Квиллерово присутствие на лесной тропе в нужный момент.

Не распаковываясь дальше, он позвонил домой шефу полиции.

— Энди, я получил твою телефонограмму, а теперь и у меня есть кое-какая информация.

— Где ты?

— Снова в яблочном амбаре, но был на острове во время шторма.

— Ну и каков он был?

— Нечто среднее между ужасом и скукой. Может, зайдешь поболтать, пропустим рюмочку доброго скотча?

— Буду через три минуты.

Вверх по пандусам галопом прогремели лапы, покружили по балконам, поперёк балок, потом — снова вниз, на уровень антресолей, оттуда ринулись в мягкое кресло в бельэтаже. После двух недель заключения они заново открывали ПРОСТРАНСТВО.

— Клянусь больше никогда не подвергать вас, ребятки, такому испытанию! — сказал им Квиллер.

Поджидая Броуди, он ещё раз взглянул на записку Двайта Сомерса:

Не хочу сообщать тебе эту конфиденциальную информацию по телефону (я применил тактику Уотергейта, чтобы её заполучить), сам же отбываю с острова следующим паромом. Бросаю эту грязную работенку! Получил предложение от фирмы в Локмастере — кажется, недурное. Последнее имя Нуазетты — Дюлак. Постоянное место жительства — Лейк Уорс, Флорида. Надеюсь, это поможет.

Почти тут же стала видна машина, мелькающая сквозь рощу и подпрыгивающая на ухабистой дороге. Это было явление, которое всегда взбудораживало Коко.

— Это Закон! — предостерёг его Квиллер. — Пожалуйста, никаких кошачьих истерик!

Энди припарковался у задней двери и, неистовствуя, влетел через кухню.

— Ну, пусть только твоя информация будет недостаточно хороша! Ты оторвал меня от специального телевыпуска об Эдинбурге!

— Если она окажется недостаточно хороша, чтобы представить её прокурору, я угощаю вас с женой обедом в «Старой мельнице».

Скотч для Энди был готов — с капелькой воды и без всякого льда, — и двое мужчин взяли стаканы с собой в гостиную, где шеф погрузился в подушки несусветно громадного кресла.

— Говорят, отелю здорово досталось, как я и предсказывал.

— Древние боги острова Завтрак с самого начала наложили проклятие на курорт Грушевого острова.

— Нельзя сражаться с природой… как и с мэрией. Так что ты заполучил? Твердую улику или мягонькие ниточки?

— Я заполучил лезвие кайлы от ножовки, кое-какие сигналы от Коко (который никогда не ошибается) и предостаточно всякого, чтобы понять, что к чему, и доказать саботаж, двоеженство, поджог, убийство и целый ряд покушений на убийства. Все пытались изобразить их несчастными случаями, но я настаиваю: они возникли в результате двух преступных заговоров, — и обоими руководила одна паршивая овца из богатой чикагской семьи. Оказавшись женатым одновременно на Джун Холибартон и Нуазетте Дюлак, Джек решил избавиться от одной жены и помог другой избавиться от прежнего мужа. Я сказал бы, что оба убийства были совершены с помощью отравленных напитков, которые выпили обе жертвы. Потом загорелся матрас Джун, а Жорж Дюлак упал в бассейн отеля. Обе истории, — подчеркнул Квиллер, — сделали курорту скверную рекламу, но фактически были побочной сюжетной линией. Основная кампания по очернению курорта и подрыву его туристского бизнеса была спланирована двоеженцем и служащим его фамильного поместья. Я назову имена, когда буду говорить с прокурором.

— Многое ли из этих открытий приходится на твою долю? — ехидно поинтересовался шеф.