Лабиринт. Трилогия

— Центурион Плавт говорит, что их удивляет этот странный мир, в котором никогда не восходит солнце. — Леру перевел сказанное Плавтом до того, как Бергсон кинулся к легионерам. — Он не может точно сказать, как долго они находились в пути, но переход был долгим, и его люди устали. Центурион спрашивает, нет ли у нас воды, которой мы могли бы с ними поделиться.

— Да, конечно! — Кийск поднял с песка канистру с водой и, подойдя к центуриону, протянул ее Плавту.

Римлянин с недоумением посмотрел вначале на канистру, а затем на Кийска, после чего перевел взгляд на Леру.

Леру произнес небольшую фразу на понятном центуриону языке. Сервий Плавт улыбнулся, взял из рук Кийска канистру с водой и что-то сказал. На этот раз Кийску не потребовался переводчик, чтобы понять, что это были слова благодарности.

— Скажите им, что воды и пищи у нас немного, — обратился к Леру Кийск. — Но до нашего дома не так далеко. И там у нас имеется все необходимое, в том числе и лекарства, чтобы вылечить их раны.

— Вы хотите отвести их на станцию? — Кийску показалось, что он услышал в словах философа удивление.

— А вы полагаете, что нам следует бросить их здесь, оставив полторы канистры воды на сорок человек?

— Я не то хотел сказать, — протестующе взмахнул рукой Леру. — Вам не кажется странным, что рядом с нами оказались люди из второго-третьего века до нашей эры?

— Не более странно, чем то, что здесь оказались мы, — ответил Кийск. После небольшой, почти незаметной паузы он добавил: — Лабиринт способен и не на такие трюки.

Он просто констатировал факт, а вовсе не пытался что-либо объяснить или доказать.

— А можем ли мы быть уверены в том, что это действительно люди, а не порождения Лабиринта? — спросил Леру. — Не окажется ли так, что мы сами приведем двойников на станцию?

Кийск усмехнулся:

— По-вашему, чьи это двойники? Я не вижу среди них ни одного, кто был бы похож на кого-нибудь из состава экспедиции.

— Ну, не знаю, — не очень уверенно пожал плечами Леру. — И все же…

— Во-первых, если бы легионеры были созданы Лабиринтом для того, чтобы добраться до станции, им не понадобились бы провожатые. А во-вторых, чтобы убедиться в том, что перед нами люди, достаточно взглянуть на повязку на руке центуриона, — она в крови.

Все то время, пока Кийск и Леру обсуждали вопрос, стоит ли вести римлян на станцию, ни один из легионеров, включая центуриона, не двинулся с места. Солдаты стояли не шелохнувшись, ожидая окончательного решения.

— Хватит мурыжить людей, господин Леру, — недовольно поморщился Кийск. — Переведите же им наконец мои слова.

Не дожидаясь, когда Леру объяснит легионерам, что скоро они смогут как следует отдохнуть и получить медицинскую помощь, Кийск повернулся к Сервию Плавту и, улыбнувшись, положил руку ему на плечо:

— Теперь мы одна команда, господин Плавт.

Секунду помедлив, центурион улыбнулся и, повторив жест Кийска, что-то сказал в ответ.

— Он правильно вас понял, господин Кийск, — произнес за спиной Кийска Леру.

Глава 15 Не люди

— Постойте… Подождите!.. Как это понимать?.. Что значит «не люди»?.. — Майский смотрел на старшего лейтенанта Ступина так, будто всерьез надеялся, что тот немедленно извинится и скажет, что произошла досадная ошибка.

— Это означает, что вы двойники Майского и Дугина, созданные Лабиринтом. — Небрежно, через плечо офицер кинул на стол салфетки с образцами крови.

— Вы позволите нам самим взглянуть на образцы? — обратился к старшему лейтенанту Дугин, который, в отличие от Майского, удивительным образом сумел сохранить хладнокровие.

— Нет, — спокойно ответил офицер.

— Нам хотелось бы убедиться… — попытался привести свои аргументы Дугин.

— Достаточно того, — перебил его Ступин, — что я убедился в том, что вы не люди.

Дугин тяжело откинулся на спинку стула.

— Я — человек! — возмущенно воскликнул Майский, вскакивая со стула.

— Сесть! — коротко и резко, с неожиданной, невесть откуда взявшейся злобой рявкнул на него офицер. — На место!

Один из охранников схватился за дубинку с электрошокером, другой направил на Майского ствол трассера.

— Сядь! — Дугин схватил Майского за руку и, дернув как следует, заставил профессора опуститься на стул.

— Я — человек, — уже куда менее убежденно повторил Майский, посмотрев на Дугина.

Взгляд у него был потерянный и затравленный, словно у кролика, бежавшего куда-то по своим кроличьим делам вдоль обочины и вдруг оказавшегося в снопе яркого света, отброшенного фарами несущегося навстречу автомобиля.

— Я знаю, — негромко отозвался Дугин. — Ты — человек. Я — тоже человек. Оба мы — человеки… Порядок?

— Но он… — Майский покосился на сидевшего напротив них офицера. — Он говорит…

— Он может говорить все, что захочет. — Дугин положил руку Майскому на плечо и несильно тряхнул его. — Ты ведь уверен в том, что ты именно Антон Майский, а не его двойник?

— Да, — не очень-то уверенно кивнул Майский.

— Уверен или нет? — Пальцы Дугина впились в плечо Майского. — Ну?

— Да, я уверен…

— Еще увереннее!

— Я уверен в том, что я человек. — Майский зло посмотрел на Дугина и, дернув плечом, заставил его убрать руку. — Ну и что с того?