Леди чародейка

«Я предпочитаю называть вас адептами».

– Для чего тебе это?

«Не вижу смысла скрывать, – легко отозвалась она. – Скажем так, это обоюдно выгодный симбиоз. Я даю тебе силу, ты становишься моими глазами, помогаешь мне отыскать тех, в ком тлеет искорка темного дара, которую я могу разжечь так же легко, как фитиль погасшей свечи».

– Нет, – отрезала я. – Мне не нужна твоя сила.

«Глупая. Сила уже в тебе, и это неизменно. Но если ты не научишься ею владеть… станешь опасна для окружающих тебя людей».

– Уходи, – устало обронила я. – И оставь меня в покое.

«Как скажешь», – неожиданно покорно произнесла Леди Ночь.

Она и впрямь ушла – ощущение ирреальности исчезло, а легкая дрема сменилась пробуждением. Я еще долго лежала, глядя в потолок, и понимая, что усну не скоро.

Встала разбитая, сонная – поспать удалось часа два, не больше. Прохладные струи душа смыли вчерашний полусон – разговор с таинственной Леди Ночь. Придя в себя и наскоро одевшись, я спустилась вниз, не переставая думать о ее словах.

Быть мне колдуньей – как Ламьель, или чародейкой – как Дайана. Впрочем, ее Истинный Дар выходил за грань двух этих понятий – или балансировал между ними, занимая более высокую и недосягаемую для меня ступень. Истинный Дар нельзя было приобрести – никакие манипуляции в этом не помогут, с ним можно только родиться.

Но любая другая магия подразделялась на темную и светлую. Колдуны и колдуньи специализировались на магии разрушения, магии теней, ментальной магии, проклятиях и оккультизме. Чародеи были сильны в природной магии и магии исцеления. Некоторые – в онейромантике – магии сновидений. Увы, как бы цинично это ни звучало, но отчасти Леди Ночь была права: магия тьмы была сильнее магии света. Были исключения – вроде того же Алистера Морэ, который прослыл очень сильным чародеем. Впрочем… Он убил Ламьель, но не сумел убить ее душу, и в конце концов стал жертвой ее проклятия.

Но это ничего не меняло. Несмотря на полученную от Ламьель силу – хотя я ее не ждала и даже и мысли подобной не допускала, – я не желала идти по ее стопам. Не желала становиться колдуньей.

А вот мысль, что я – обычная девушка из немагического мира, могу стать самой что ни на есть настоящей чародейкой…

Эта мысль кружила голову сильнее крепкого вина.

Глава восьмая. Танец обезумевших теней

День, которого мы ждали с ужасом и надеждой, что все еще может обойтись, все-таки настал.

Мы сидели в гостиной, пили приготовленный Агатой чай. Доставила она его к нам весьма своеобразно – чашки, аккуратно балансируя в воздухе и не проливая ни капли на вычищенный ковер, подлетали прямо в руки. Действительно – к чему подносы, если в твоем арсенале магия управления предметами? А наблюдать за тем, как она готовит пирог, было еще увлекательнее: под пристальным взглядом Агаты мука сама сыпалась в миску, из стакана лилась вода, разбивались о край миски яйца, а венчик усердно перемешивал зажившие своей собственной жизнью ингредиенты. Наверняка такая концентрация давалась Агате нелегко, но она тратила свои силы не понапрасну: пару часов спустя мы с удовольствием поглощали вкуснейший воздушный пирог.

Именно в этот момент, толком не успев как следует насладиться бисквитно-ягодной сладостью, я поняла: что-то не так. Запив чаем застрявший в горле кусок, прислушалась к своим ощущением. Зябко поежившись, выдохнула, и в изумлении замерла, когда изо рта вырвалось облачко пара. Перевела взгляд с обнаженных рук, враз покрывшихся мурашками, на сидящих напротив меня Алистера и Дайану и увидела растерянность на их лицах.

А в следующее мгновение все вскочили на ноги под аккомпанемент разбивающихся наверху зеркал. И странного стрекота, похожего на… Хруст ломающегося льда. Да, его, не иначе.

– Господин Льдов, – прошептала я.

Поднявшись, Алистер закрыл дочку своей спиной. Ари вскочила со своего места. Вслед за ней я и Конто бросились к лестнице. Взлететь на второй этаж, откуда доносился характерный треск, мы не успели.

Он неторопливо спускался по ступеням навстречу нам, легко скользя рукой по перилам. И под прикосновениями его пальцев, и там, где ступала его нога, расчерчивали скучную банальность инеевые узоры. Покрывший стены и пол рисунок инея, какой обычно покрывает зимой стекла, захватывал все большее пространство.

Глаза Господина Льдов оказались подобны отколовшимся от айсберга прозрачным осколкам. И радужка, и белки, неотличимые друг от друга, были окрашены в светло-бирюзовый цвет. Даже черный зрачок исчез, будто бы холодная сущность Господина Льдов покрыла его тонкой вязью инея, скрыв от любопытствующих взглядов. Волосы его были что снег и доходили до широких плеч. Из одежды на Господине Льдов были лишь свободные светлые штаны, торс оголен и покрыт причудливыми голубыми узорами.