Лис Улисс и клад саблезубых

– Да. Собственно, я сегодня впервые в театре.

– Ты подумай… – бесстрастно произнесла гусыня.

– И вы знаете, такой шок! Это оказалось так… так… потрясающе! А вы… вы просто… у меня нет слов! – Константин кривил душой. Слова запросто нашлись бы, но он решил, что их отсутствие продемонстрирует его восторг красноречивей.

Изольда издала тоскливый вздох.

– Ясно. Поди сюда, мальчик. Выпьем.

– Ага, – Константин сел на стул напротив примы, выпрямив спину и сложив лапы на коленях. Изольда налила коньяк во вторую рюмку.

– Ну, за искусство! – она залпом проглотила содержимое своей рюмки. – Значит, спектакль тебе понравился?

– О да! Это великолепно! – воскликнул Константин.

– Гадость, – сказала Изольда.

– Простите? – удивился кот.

– Спектакль – гадость, – пояснила прима. – Пьеса – туфта, постановка – позор.

Константин растерялся.

– Но… а как же вы?

– Я и спасаю этот стыд от полного провала, – заявила Изольда.

– А другие актеры? Тристан?

– Тристан – напыщенный индюк. С шакальими повадками. Но так говорить не принято, поэтому немедленно забудь, что я это сказала.

– А зрителям спектакль нравится! – выдвинул Константин последний серьезный аргумент.

– Зрители – наше все, – кивнула Изольда. – Давай еще по рюмашке. За зрителей!

– За зрителей…

Гусыня выпила, поморщилась и произнесла:

– А скажи-ка мне, котик. Чего это ты одет как забулдыга? Это театр вообще-то.

Константину стало стыдно. Но буквально на секунду.

– А что такого? Нормальная одежда!

– Не заводись, мой мальчик. Мне ведь это нравится.

– Да? – удивился Константин.

– Мне нравится, что ты не вырядился, как все эти индюки. Ты не стесняешься своего плебейского происхождения. Уважаю.

– Вообще-то моя бабушка была сиамкой, – оскорбился Константин.

– Ерунда, – отмахнулась Изольда. – У всех нас кто-то там был сиамкой в десятом поколении. Важно не это, а то, что ты не испугался быть самим собой. Предлагаю выпить за честность.

Они выпили за честность.

– Если бы ты знал, котик, какое болото этот театр, – сказала Изольда уже немного заплетающимся языком. – Какие звери здесь работают… Животные. Зависть, интриги, подлость. Вот три кита, на которых стоит театр. Никогда не мечтай о сцене, мой мальчик!

– Ладно, не буду, – кивнул Константин.

– О, эта сцена. Она манит, манит… А когда ты наконец рядом, она отталкивает, отталкивает! – Изольда замахала крыльями, демонстрируя, как именно отталкивает сцена. – Давай, за сцену!

Они выпили за сцену. Изольда покраснела, ее начало пошатывать.

– А ведь я великая актриса, котик. У меня толпы поклонников. Толпы! Вот ты – поклонник?

– Конечно, поклонник, – подтвердил Константин.

– Во-о-от, – протянула Изольда. – Такие у меня поклонники. Какие-то лисы, вороны, коты… Банальность всякая. Ты только не обижайся.

– Нормально, – махнул лапой Константин.

– А я верю, что достойна большего. Знаешь, я еще никогда не получала букета от павлина, – актриса мечтательно закатила глаза. – Павлины не ходят на наши спектакли. Ни одного не видела. Никогда.

– Может, потому, что они живут далеко отсюда? – предположил Константин.

– Может быть. А ты знаешь, какие они, павлины? Это самые красивые птицы на свете! К моим лапкам готовы пасть гуси, ястребы, даже орлы! Но это все не то. Банально, понимаешь, мой мальчик? Вот павлин… Хотя бы один вечер провести с павлином…

– У меня есть приятель пингвин, – зачем-то вспомнил Константин. – Могу познакомить.

– Пингвин… – задумалась Изольда. – Тоже вполне экзотично. Но, увы, вовсе не так красиво. Так что не надо.

– Ладно, не буду, – согласился кот.

– За красоту! – воскликнула Изольда.

Они выпили за красоту.

– Всюду обман! – вскрикнула Изольда с надрывом. – И пошлость. Нас окружает пошлость, котик!

«Она совсем пьяна. Да и меня уже шатает, – подумал Константин. – Надо сваливать. Знакомство состоялось, а напиваться до чертиков с депрессирующими примадоннами в задание не входит».

– Мне пора… – робко сказал он.

Изольда кинула на него тяжелый взгляд.

– Ты так, да? – спросила она.

– Правда пора. Меня ждут. Я ведь только хотел цветы подарить.

– Цветы, – горько усмехнулась гусыня. – Хоть от себя дарил?

– Конечно! Вы поразили меня своей игрой!

– Ах, льстец, – сказала Изольда не без удовольствия. Она величаво простерла крыло в сторону двери. – Ступай.

– До свидания…

– Будь здоров!

Когда Константин вышел на улицу, к нему сразу кинулись друзья.

– Наконец-то! – сказал Улисс. – Мы уже начали беспокоиться.

– Да ты пьян! – возмутилась Берта. – Признавайся, с кем пьянствовал?!

– С Изольдой Бездыханной, – гордо произнес кот.

– Что?! – удивилась Берта.

– Да-да. С ней самой. И, кстати, я не пьян. Всего лишь немного выпил для поддержания дружеской беседы. Мы ведь с Изольдой теперь друзья, между прочим. А когда другу плохо, Константин всегда придет на помощь!

– Что за помощь – пьянство?! – возразила Берта.

– Фиговая помощь, – с готовностью согласился Константин.

– Ну и? – спросил Улисс. – Что скажешь про Изольду Бездыханную?

– Скажу, что не такая уж она и бездыханная. Говорит басом, курит сигареты через мундштук, пьет коньяк и ругает театр.

– Чего?! – удивились все.

– А остальное – дома, друзья, дома…

Из дневника Евгения