Литературное приложение «МФ» №06, июль 2011

— Как вас зовут? — тихо спросила она, благодарно пожимая мои ладони.

— Жан, — с трудом улыбнулся я.

— Как и меня. — В заплаканных глазах светится восхищение и благоговение. — Благодарю вас, Жан.

— Храни тебя Бог, Жанна.

***

— Вы путешествуете согласно какому-то плану?

— Как правило, нет. Иногда меня озаряет, и я спешу через полмира в какой-нибудь богом забытый уголок Земли, но это случается не так уж и часто. Смерть и болезни есть везде.

— И вы помогаете всем?

— Что вы, доктор. Вы представить не можете, сколько людей страдает в эту минуту в радиусе одного километра.

— То есть вы сами выбираете, кому жить, а кому умирать?

— Как и любой врач. Есть случаи благоприятные, есть безнадёжные. Хотя иногда я просто закрываю глаза и жду, какая рука коснётся меня первой.

В этот день его речь была тороплива, как у южанина, а лёгкое грассирование навевало мысли о бескрайних виноградниках Шампани. Линда разослала запросы во все европейские клиники, но ни одного похожего случая в последние годы зафиксировано не было.

— Как по-вашему, зачем всё это? Ваше существование — случайность или закономерность?

— Мне кажется, это своего рода попытка сохранить равновесие. Мне приходилось слышать о таких, как я, но встретить так ни разу и не довелось. Я думаю, это тоже часть плана.

— Что вы имеете в виду?

Смит улыбнулся и покачал головой. Было в его глазах что-то умиротворяющее и одновременно тоскливое, так что у Линды то и дело сжималось сердце. Она никак не могла понять, что именно чувствует по отношению к этому пациенту. В тени его уверенности и логичности она чувствовала себя как никогда спокойно и, как ни смешно это звучит, защищённо. Спустя пять дней поиски прорех в его рассказах превратились в захватывающее путешествие по неведомым мирам, которые представали перед ней как наяву. Она не могла верить ему, но не могла и прийти к какому-то определённому решению — симулянт он или шизофреник. Да и кто сказал, что одно исключает другое?

— Если не дадут сбой магнитные поля и Солнце с прежней силой будет освещать космические просторы, я не умру своей смертью. Но для смерти насильственной я уязвим так же, как вы или доктор Альфред. Меня можно зарезать кухонным ножом, утопить в озере, расплющить колесами грузовика. Вы не представляете, насколько ужасно бесчисленные годы странствовать в одиночестве, но будь рядом со мной человек, обладающий теми же особенностями, — окончу ли я когда-нибудь свой путь? А он? Мы не дадим друг другу уйти из жизни, и тогда равновесие может нарушиться. И бог знает, к каким последствиям это может привести.

— Вы боитесь смерти? — еле слышно прошептала Линда.

— Больше всего на свете, — так же тихо ответил Смит, сцепив пальцы в замок. — Потому что знаю, что ждёт меня по ту сторону.

***

— Учитель? Осанна, он дышит!

Свод пещеры едва освещён мерцающими огнями. Чья-то рука лежит на моём плече. Слышится лай собак.

— Что? — Я попытался приподняться, но тело от ладоней до ступней пронзила дикая боль. — Иоанн? Пётр? Вам позволили снять меня с креста?

— Мы выкрали тебя из гробницы. — Губы Иоанна сильно трясутся, по щекам катятся слёзы. — Выкрали вчера, а сегодня…

Пытаюсь перевести дыхание, но дышать становится всё тяжелее. Кажется, я понял, что произошло.

— Сколько я был мёртв?

— Два дня, учитель.

— Мы вышли за хворостом, а когда пришли — он уже был здесь, — шепчет мне в ухо Иоанн, суетливо поглаживая по плечу. — Сидел над тобой и держал тебя за руки.

Я крикнул, чтобы он оставил тебя, но он не пошевелился. Тогда Пётр схватил камень…

— Где он? — в ужасе прошептал я, боясь услышать страшное.

— Он ушёл, — покачал головой Пётр. — Я хотел удержать его, но ты пошевелился, и мы бросились к тебе, а он…