Магия слов. Используйте силу лингвистического интеллекта, чтобы управлять реальностью

Люцифер арендовал конференц-зал в элегантном отеле в центре, прямо напротив Хард Рок Кафе, в котором мы недавно были с Элизабет. Проходя мимо, вспомнил наш ужин и разговор. Думаю, что футболка из лондонского Хард Рок Кафе немного выцвела. Мы с Элизабет ездим по всему миру и часто выбираем город в зависимости от того, есть ли там Хард Рок Кафе, и сможем ли мы пополнить нашу коллекцию. Последнюю добычу мы привезли из Флоренции, из нашего путешествия по Италии. В городе Данте на одной улице, недалеко от площади с каруселью, лошадками и музыкантами, устраивающими импровизированные концерты, чтобы собрать мелочь, друг напротив друга расположились Apple Store, книжный магазин с богатейшим выбором книг на английском и Хард Рок Кафе – просто рай на земле. На самом деле было бы жалко все это потерять, в том числе отпуск с моей зайкой, ведь это моменты, когда мы с ней вдвоем и больше ничто в этом мире не имеет значения.

Зал роскошный, оснащенный всем, что может понадобиться: мой острый глаз преподавателя сразу заметил проектор последнего поколения и фирменные колонки. В центре длинного прямоугольного стола стоят бутылочки воды, с газом и без стеклянные стаканы, чашки из белого фарфора, термокувшин и большое разнообразие сортов чая для гостей. Ну и ручка, и лист бумаги перед каждым креслом. Идеальный зал для заседаний, не хватает только кешью. Сегодня утром я забыл положить их в рюкзак и теперь сожалею об ошибке.

«Кешью», – говорит Люцифер, протягивая мне пакетик черного цвета. Я сразу вижу, что он из моего любимого магазина. «С гималайской солью, вам ведь такие нравятся, верно?»

Верно. Уже многое можно сказать о переговорах, которые начинаются с того, что я принимаю подарок. Нарушение всех основных правил: никаких подарков в начале! Нельзя чувствовать себя обязанным! Никакого психологического неравенства! Но знаете что? Мне плевать: это кешью, которые я обожаю больше всего на свете. Время от времени я напоминаю Элизабет: жизнь слишком коротка, чтобы от чего-то отказываться. Наслаждайся ею и помни: когда встает выбор, делай его! Ну, к тому же я настолько искусен (и скромен), что пакетик кешью не заставит меня потерять способность повести за собой этих чокнутых не хуже факира с волшебной дудочкой. Так что позволим демоническому Люциферу, такому прекрасному в своем синем костюме, что так бы его и съел, сделать мне подарок. Я беру пакетик. Открываю, вдыхаю запах, достаю первый чудесный орешек. И решаю, черт возьми, что мир стоит сохранить. Я хочу мир, полный кешью! Кешью для всех, до самого Судного дня! Я тихонько смеюсь, Люцифер, кажется, этим доволен. Наверное, думает, что его подношение привело меня в такое хорошее расположение духа. На самом деле я испытываю удовольствие, посмеиваясь сам с собой, поскольку еще с юности (которая была какой угодно, только не радостной) понял, что смеяться можно хоть над чем. И выяснил, что если ты сумеешь посмеяться над чем угодно, то будешь обладать властью решать, как себя чувствовать, не позволяя другим выбирать за тебя. Ирония и самоирония, помимо того, что относятся к самым сильным лекарствам от любой хандры, являются еще и ключами к личной свободе.

Тем временем Эвелин, усевшись во главе стола, спиной к двери, смотрит на нас. С минуты на минуту, по моим ожиданиям, она выдаст какое-нибудь любезное замечание. Ну вот, пожалуйста. Пунктуальна, как мои Apple Watch.

«Эй, вы двое, уже закончили свое влюбленное воркование? Можем начинать?»

Люцифер улыбается мне, потом ей. Он никогда не теряет апломба, этот странный персонаж.

«Моя дорогая, мы всего лишь обмениваемся любезностями, как велит гостеприимство и хорошее воспитание. Ты к такому, определенно, не привыкла, учитывая твою роль. Или твое природное почти полное отсутствие эмпатии».

«Я с пернатыми не разговариваю, терпеть их не могу. У тебя, Люцифер, до сих пор птичий пух торчит из-под твоего костюмчика румяного мальчика из детского сада».

«Напоминаю тебе, моя нежная истребительница, что ты и сама когда-то носила перья, до того как получила повышение и начала стирать в порошок миры. Ты такой же падший ангел, как и я, пусть даже тебе и нравится считать себя правой рукой Ее Величества».