Манипулятор. Глава 006

Праздники кончились, и работа закрутилась с новой силой. Едва мы успели загру-зить клиентов товаром, как ударили «Крещенские морозы», температура в два дня упала ниже двадцати пяти градусов и держалась неделю. Каждый рабочий день превратился в отдельную битву на выживание. «Газель», первые два дня еще заводившаяся, на третий на потуги стартера ответила молчанием. Мы сняли аккумулятор и понесли домой, устроив себе вынужденный выходной. На следующее утро мы принесли аккумулятор, поставили на место под капот. На улице минус двадцать семь. Отец включил зажигание, повернул ключ – стартер едва провернул застывшее масло первый раз, быстрее провернул во вто-рой, на третий, уже почти выдохшись, запустил двигатель. «Газель» зарычала как ненор-мальная, выпуская из-под себя клубы белого дыма и предвещая начало рабочего дня. Пе-реждать морозы не получалось – заказы шли регулярно и в большом количестве. Пока ма-шина рычала, нагоняя жар в двигатель, я очищал скребком насквозь промерзшие стекла. На такую возню ежедневно мы тратили по часу. Помогала жаркая печка, быстро прогре-вая салон изнутри. Едва мы трогались с места, как встречный ледяной ветер накидывался на стекла, быстро отвоевывая у печки прогретое пространство – стекла вновь затягива-лись морозным узором. Отец тут же включал печку на всю, а я хватался за скребок, ору-дуя им изнутри во время движения. Работа на морозе была не меньшим испытанием. Гру-зились быстро, подгоняли «газель» к складу, выскакивали из нее, бегом закидывали товар в кузов и, промерзнув до костей за полчаса, ныряли в спасительное тепло кабины. Два рейса в день – обычная норма. Вечером аккумулятор несли домой. В квартире стало прох-ладно, температура понизилась до «плюс» пятнадцати. После работы я отогревался по ча-су в ванне, после натягивал на себя теплые вещи, ужинал, готовил накладные на следую-щий день и ложился в одежде спать.

К концу января терпение кончилось, я возненавидел морозы всей душой, как вдруг небо заволокло тяжелыми влажными тучами, резко потеплело до «минус» пяти, и пошел крупный мягкий снег.

– Рамзееес!!! – привычно заорал мне в ухо из мобильника Вовкин голос. Восьмое февраля, суббота, я играл дома на компьютере, отдернул инстинктивно голову в сторону.

– Че ты орешь, как потерпевший, Вован!? – рявкнул я в ответ.

– А че, ору, да!? – сконфузился Вовка. – Ну ладно, это, здарова, короче!

– Привет, балда, – расплылся я в улыбке. – Че ты хотел?

– Слушай, у тебя «двойка» на ходу? – выпалил тот.

Вовке требовалась моя помощь – нужно было встретить тещу на железнодорожном вокзале. Я согласился. Вовка дежурил в «Пеликане» до пяти вечера, договорились, что я подъеду к нему на работу в шесть и вместе поедем на вокзал.

За окном валил снег. Деревья стояли согнувшись под его тяжестью и объемом. Лю-ди пробирались по нечищеным тротуарам и протаптывали дорожки в толстой, до колен, толще снега. Машины с трудом ползали по дорогам, буксуя и застревая в скользких ямах. А снег все шел и шел…

В пять я был на стоянке, очистил «двойку» от снега, прогрел и выехал к Вовке. Машины колесами мяли на дорогах белую кашу, прикрывавшую собой отполированный лед. Оказавшись в общем потоке, я сообразил, что «двойка» на летней резине. Машина ехала неуверенно, я, поняв свою оплошность, старался вести ее плавно. Без десяти шесть я подъехал к «Пеликану» на стоянку.

– Здарова, Рамзес!!! – запрыгнул в машину и заорал припорошенный снегом Вовка.

– Я с тобой оглохну когда-нибудь, Вов, – поморщился я. – Ты че такой счастливый?

– Как чего!? – закряхтел и заворочался тот, принялся неуклюже отряхиваться в ма-шине. – Снега намело, просто жопа какая-то!

– Зашибись, – сказал я, глядя на летящие от Вовки во все стороны белые хлопья.

– Дежурство закончилось! Тещу любимую еду встречать! – произнес с явным сар-казмом тот. – Вот поэтому и счастливый!

Я смотрел на Вовку удивленно. Тот защерился во все лицо, задрал руку, и из-под рукава дубленки показались наручные часы: «Десять минут седьмого! Нормально! Ну че, поехали, буржуй!?»

– Ща, – сказал я, воткнул первую передачу и плавно тронулся. – Дорога ужас, снега навалило, все ползают как коровы на льду.

Мы проехали метров двадцать от стоянки, я притормозил перед выездом на дорогу. Место было там тихое и спокойное, дорога, ведшая мимо «Пеликана», вечерами всегда пустовала. Я глянул влево. Никого. Ткнул поворотник вправо, дал чуть газу и отпустил сцепление. «Двойка» поползла по снежной каше и, вильнув тяжелой задницей, поехала по прикатанному и отполированному дорожному льду. Через двадцать метров дорога пер-пендикулярно уходила влево и дальше шла метров двести прямо до перекрестка.