Многорукий бог далайна

– Во всяком случае, от жажды не умрём, – сказал Ээтгон, сгоняя с лица воду. – Ванны переполнены, скоро придётся спускать излишки в ручьи. Бовэры будут довольны.

– У тебя и бовэры остались? – спросил Шооран, вспомнив умершего от голода тёзку.

– У меня всё осталось.

Что ж, так и поступает рачительный хозяин. Без бовэров худо придётся всем, а детей можно нарожать новых.

В тумане обрисовалась приближающаяся фигура.

– Дошли до конца! – раздался голос. – Только там обрыв!

– Не думай, что пойдёшь первым, – предупредил Ээтгон. – Только вместе со мной. Я не знаю, что ты там приготовил для нас.

Пропустив вперёд троих солдат, он кивнул Шоорану, а затем сам шагнул на костяной мостик.

Настил, скользкий от падающей воды, пружинил под ногами. Местами кость успела обуглиться, там идти было легче, хотя приходилось следить, чтобы подгоревшая опора не обломилась под ногой. Шаг за шагом группа преодолевала прежде недоступное пространство. Через полчаса они выбрались на застеленную площадку, где уже стояли несколько человек.

– Ух ты!.. – выдохнул кто-то из вновь пришедших.

Неизмеримо огромный простор открывался перед ними. Земля простиралась на множество оройхонов. Конец её терялся в недоступной взгляду дали. Но прямо перед ногами оройхон, на котором они стояли, вертикально обрывался вниз. Глубину провала было невозможно измерить, глаз отказывался оценивать такую высоту. Шооран почувствовал, как его против воли качнуло к обрыву, и поспешил перевести взгляд на более отдалённые предметы. Там росли деревья и причудливо извивался ручей.

Шооран недоумённо потряс головой. Если эти деревья ростом хотя бы в половину взрослого туйвана, то, значит, ручей расплескался в ширину на двойную дюжину шагов. А длину его не стоило и представлять. Да какой же оройхон вместит подобное! Или это далайн нижнего мира? И вообще, внизу не замечалось никакого порядка, не было ни одного прямого угла, ни единой ровной линии. Всё изогнуто, прихотливо, свободно. Вряд ли там есть квадратные оройхоны.

Дождь прекратился, высокое небо, недавно потемневшее, вновь посветлело, затем в облаках образовалась прореха, и через неё глянуло третье за последнее время небо: блестящее, чудесно-голубое и чистое, словно лучший жемчуг маминого ожерелья.

– Что ты скажешь на это? – спросил Ээтгон.

– Я не знаю, что ждёт нас внизу, – сказал Шооран, – но это наш мир.

– А где алдан-тэсэг? Куда делся Тэнгэр?

– Какое нам дело до Тэнгэра? Он должен был сам подумать о своей бессмертной жизни. У него было для этого достаточно времени. А нам надо думать о себе.

* * *

– …это было твоё последнее слово, – молвил Тэнгэр, – и пусть будет по-твоему. Но берегись, если прежде в далайне не останется места для тебя!

И поскольку это действительно были последние слова, то Ёроол-Гуй молча канул в глубине далайна и с тех пор не издал ни звука. Но если бы он мог говорить, то сказал бы:

– Ты хочешь меня уничтожить, о Тэнгэр! Но подумал ли ты, что вместе со мной ты разом уничтожаешь половину вечного времени и половину бесконечности, их обратную, тёмную сторону? Сможет ли твоя светлая сторона существовать без меня и на чём будет стоять алдан-тэсэг, если не станет моей бездны?

Однако последнее слово – есть последнее слово, так что эти мысли не были произнесены, и ни один сказительничего не поведал о них собравшимся послушать его в красный вечерний час.

Глава 12

Чтобы достать дно обрыва, пришлось собрать верёвки с нескольких оройхонов. Доброволец из бывших цэрэгов, служивших на угловых оройхонах, обвязался верёвкой и был спущен вниз. Через несколько минут его подняли обратно.

Чего только не передумал Шооран за эти несколько минут. То ему представлялись райские пажити, о каких проповедовали братья, то казалось, что внизу вообще невозможно жить и каждый ступивший туда немедленно скончается. Действительность оказалась проще и странней. Разведчик благополучно вернулся, сообщив, что внизу настоящая земля наподобие креста Тэнгэра. Он привёз несколько прочных камушков и пучок травы. Трава удивила всех: она была нежной, как хлебные всходы, и бесплодной, как хохиур. Зато камням люди обрадовались, и скоро по натянутым верёвкам вверх и вниз заскользили разведчики. Одно за другим пошли к правителю Ээтгону донесения.