Мои друзья и знакомые

политическая, препятствий для свиданий нет. Так что жена Макария

Даниловича Наталия Ивановна навещала мужа в Карлаге. Откуда и

Игорь Макарьевич. Обоих братьев, конечно, потом реабилитировали - но

уж здоровья не вернули, и во второй половине 50-х их не стало.

Мы с Гариком познакомились и сдружились, когда оба работали во

Всесоюзном НИИ по нефтепереработке. Он все жаловался, что его гнетут

" три язвы - желудка, двенадцатиперстной кишки и Аллочка". Он, действительно, побаливал, и мне приходилось не раз навещать его в

больничке для научных тружеников в Петроверигском переулке. Он там, как завсегдатай, знал всё и всех и с гордостью показывал кресло, укрытое

пальмой в тупичке, где, при везении, ему приводилось уединяться с

дежурными сестричками. Разводился он с Аллой года три, так что за это

время они успели зачать Танечку, по поводу которой мой сын много

спустя мне сказал как-то: "Смотри-ка, папа, а ведь Татьяна очень

красивая девочка, хотя и на Игоря Макарьевича похожа!"

Ну, это вообще-то несколько несправедливо. Игорь и сам был мужчина

видный и издалека заметный. Внешность его ... Как бы вам объяснить?

Вот, судя по газетам и телевизору - а откуда еще мы с вами узнаем про

жизнь? - так по этим источникам судя, представителей злого начала

можно разделить на две группы: серийных убийц и сериальных злодеев.

Серийные убийцы все больше походят на нас же с вами, тихих

незаметных людей, в толпе не особо бросающихся в глаза. Иначе бы и

серийных убийств никаких не было - засекли бы бдительные сограждане

сразу после дебюта. Ну, много, если такое Чикатило чуть-чуть на

артиста Виктора Павлова походит. Видим мы их лица уже после

приговоров в телепередачах и газетных иллюстрациях и дивимся -

откуда, мол, что берется?

Сериальный же злодей обыкновенно бывает мексиканского

происхождения, в отдельных случаях он служит лицом кавказской

национальности в отечественном детективе по произведениям Кивинова

либо Доценко. Он обязан иметь черную бороду, такие же глаза и

подозрительные манеры. Говорить он должен страстно и непонятно.

Одно должно быть обязательно - злодейства свои он творит не из

конкретной выгоды, а по тем же неясным генетическим причинам, по

которым заполучил от предков усиленную дозу меланина. Прекрасным

образцом такого негодяя является дон Педро Зурита в исполнении

Михаила Козакова в бессмертном "Человеке-амфибии". В смысле

реальной опасности он, как кажется, должен быть совершенно безобиден

в связи с мгновенной идентифицируемостью. У Гарика все это было -

сын же оперного певца - и черная бородка, и подозрительное выражение

лица. Да еще по каким-то медицинским, не очень понятным для меня, причинам ногти он коротко не стриг, отпуская их почти на сантиметр.

Таким образом, в своей внешности Игорек счастливо соединял

21

Сергей Эйгенсон (Марко Поло) упомянутого латиноса Зуриту с гринго Фредди Крюгером. Естественно, что на средний медперсонал это производило неизгладимое впечатление.

Единственное, что несколько не гармонировало с этой демонической

внешностью - это простодушное и открытое выражение лица. И то, только до момента, когда он умозаключал, что нарушаются его - или еще

чьи-то - гражданские права. Тут Игорь становился грозен и вел борьбу, как Че Гевара - до последнего патрона. Я иногда думал, что его очень

спасает невеликий интерес к политике. Разумеется, мнение о Степаниде

Власьевне у него было совершенно определенное - но ведь то же, что и у

всех. А специально с режимом он не боролся - иначе быть бы ему одним

из тех диссидентов, жертв синдрома Снежневского, о которых даже

Андрей Дмитриевич Сахаров вынужден был признать, что кое-что

имелось на самом деле.

Все-таки, Игорек не только язвы свои лечил. Еще и работал, ездил в

командировки, иногда довольно экзотические. Например, испытывая

новую присадку их лаборатории к маслу для судовых дизелей, проплавал

два месяца в Баренцевом море и Северной Атлантике на крейсере.

Больше всего из романтического маршрута запомнилась ему история, которую он регулярно рассказывал за рюмкой. Будто бы отловили

морячки от нечего делать осьминога, а боцман и вспомни, что Игорек

что-то об этом звере интересное рассказывал. Наверное, тот книжку

Акимушкина "Приматы моря" перед плаванием читал. Там, в этой

книжке, в десяти главах рассказывается об осьминогах и прочих

кальмарах, какие они смышленые и детолюбивые, а в одиннадцатой

приводятся рецепты их приготовления.

Боцман и обратился к ученому пассажиру по этому вопросу. Тот коротко