Мор, ученик Смерти

вас сразу возникало чувство, что этот воздух видал виды. С каждым новым вздохом вы все

прочнее укоренялись в убеждении, что рядом с вами — прямо под боком — находятся

тысячи людей, причем чуть ли не у каждого имеются подмышки.

Лоточник изучал Мора критическим взглядом, отмечая про себя бледность его лица и

хорошо скроенную одежду. Довольно странное впечатление складывалось от присутствия

этого юноши. Вроде как находишься рядом со сжатой пружиной.

— Слушай, я тебе прямо скажу, — произнес лоточник, сделав свои выводы.

— Если хочешь, объясню, как пройти к отличному борделю.

— Я уже обедал, — невпопад отозвался Мор. — Но не мог бы ты сказать, где

располагается городок под названием Сто Лат?

— Это миль двадцать в сторону Пупа. Но такому молодому человеку, как ты, там

нечего делать, — торговец так и сыпал словами. — Я знаю, ты гуляешь сам по себе,

хочешь пережить что-то новое, возбуждающее, жаждешь романтики…

Тем временем Мор развязал мешочек, который кинул ему напоследок Смерть.

Тот оказался набитым золотыми монетами.

В его сознании опять возник образ бледного юного лица под шапкой рыжих волос. Эта

девушка каким-то образом поняла, что он был там. Рассеянные чувства, преследовавшие

его последние несколько дней, внезапно сфокусировались в острие действия.

— Мне нужна, — твердо произнес он, — очень быстрая лошадь.

* * *

Спустя пять минут Мор заблудился. Он очутился в самом сердце Анк-Морпорка, во

внутренней части города, известной под названием «Тени».

Все говорило за то, что территория нуждается в экстренной помощи — со стороны

либо властей, либо поджигателя: на выбор. Охарактеризовать место как «грязное» можно

было с натяжкой, которую это слово не выдержало бы порвалось. Состояние выходило за

рамки тривиальных убожества и запущенности и там, за этими рамками, посредством

некоего эйнштейновского изменения направления движения, достигало таких высот

величественной кошмарности, что этим оставалось лишь гордиться, как гордятся

удостоившимся государственной премии архитектурным сооружением. И выражение

гордости не сходило с лица утопающего в отбросах делового и культурного центра. Шум

царил оглушающий, воздух от жары таял, а пахло, как в заваленном коровьим навозом

стойле.

В общем и целом это был не столько городской район, сколько экологический объект

— что-то вроде стоящего на земле кораллового рифа.

Здесь обитали люди, человекообразные эквиваленты омаров, кальмаров, креветок. И

акул.

Утратив всякую надежду сориентироваться, Мор бродил по петляющим улочкам.

Любое парящее на высоте крыш существо обязательно заметило бы, что вслед за юношей

движется толпа совершенно определенного свойства.

Создавалось отчетливое впечатление, что множество людей стремятся как бы

невзначай сойтись в одной точкемишени. И парящее на высоте крыш существо пришло бы

к справедливому заключению, что вероятная продолжительность жизни «золотоносного»

Мора приблизительно та же, что у трехногого дикобраза на шестирядном автобане.

Для читателя, вероятно, уже стало очевидным, что Тени были не из тех мест, где живут

приличные граждане или натурализовавшиеся иностранцы. По большей части здесь

обитали натурализовавшиеся в данной среде животные.

Периодически Мор предпринимал попытки завязать разговор с целью выяснить, где

можно найти хорошего торговца лошадьми. В ответ представитель местной фауны обычно

бормотал что-то неразборчивое и торопился прочь. Эта загадочная на первый взгляд

торопливость объяснялась тем, что у любого существа, желающего прожить (точнее,

протянуть) в Тенях больше, чем, скажем, часа этак три, развивались очень (ну очень)

специфические чувства. При приближении к Мору начинали буквально вопить, и любой

натурализовавшийся представитель в здравом уме и трезвой памяти не рискнул бы

ошиваться рядом с Мором дольше, чем крестьянин под высоким деревом в грозовую

погоду.

Итак, Мор приблизился наконец к реке Анк, величайшей из всех рек. Она медленно

тащила отяжелевшие от равнинных наносов и ила воды еще до того, как втекала в город. А

уж к тому времени, когда она доползала до Теней, по этой воде прошел бы даже самый

закоренелый агностик. Утонуть здесь было трудно, легче умереть от удушья.

Мор с сомнением воззрился на поверхность реки. Она, кажется, двигается.

А вот и пузырьки показались. Да, это наверное, вода.

Он вздохнул и направился прочь.

За спиной у него возникли три человека. Они напоминали булыжники, вынутые из

каменной кладки. Выражение их лиц было тяжелым и флегматичным, характерным для

профессиональных головорезов. В любом повествовании появление подобных персонажей

означает, что герою настало время подвергнуться некоторой опасности, хотя и не слишком

серьезной, поскольку дураку ясно, что вскорости головорезам предстоит ужасно

удивиться.

Они бросали на него косые злобные взгляды. Это у них получалось классно. На этом

они прямо-таки собаку съели.

Один из них вытащил нож и начал выписывать в воздухе небольшие круги.

Он медленно приближался к Мору, в то время как остальные двое держались позади,

для аморальной поддержки.

— Гони деньги, — проскрежетал он. Рука Мора легла на привязанный к поясу

мешочек.