Нам идти дальше

— И помните, отныне вы не Ногин. В Англии вы жили под фамилией Новоселов, так? В России не будет ни Новоселова, ни Ногина. Будет новое лицо, по фамилии Яблочков, а не кто иной.

— Яблочков, Яблочков, — кивал Ногин.

Уехал он ночью…

Неделю спустя пришло известие, что Ногин благополучно перешел русскую границу.

2

В заботах и волнениях летели недели и месяцы. Работы прибавлялось не по дням, а по часам.

Кроме «Искры», уже выходил марксистский журнал-сборник «Заря», о выпуске которого Владимир Ильич договаривался с товарищами еще в Пскове, потом в Корсье. Один сборник вышел в апреле со статьями Владимира Ильича, Плеханова, Аксельрода. Мартов, иногда баловавшийся стихами, опубликовал в этом номере «Зари» сатирический «Гимн новейшего русского социалиста» — пародию на теории сторонников «экономизма».

Там были такие строчки:

Медленным шагом,
Робким зигзагом,
Тише вперед,
Рабочий народ.

Под «Гимном» Мартов шутливо подписался как бы от лица сочинителя-экономиста: «Нарцис Тупорылов». Стихи эти скоро стали широко известны в русском революционном подполье.

Печаталась «Заря» в Штутгарте в типографии немецкого социал-демократа Дитца и считалась легальным изданием.

Уже не только чемоданами завозили «Искру» в Россию. Стараниями редакции «Искры» и ее агентов по обе стороны границы удалось наладить массовую транспортировку газет в Россию. Не сумел департамент полиции этому помешать. Живой родник пробивал себе путь.

Ящики и тюки с «Искрой» доставлялись нелегально в Россию кружным путем через Персию (Вена — Тавриз — Баку). Через Румынию (Яссы — Кишинев). Через ряд пунктов западной границы (Польша — Литва).

«Искра» шла нарасхват. Ее читали всюду, во всех подпольных организациях России, в рабочих кружках. Вся передовая Россия прислушивалась к голосу «Искры» и ждала ее статей, как, казалось, некогда ждала знаменитых статей Белинского в «Современнике». И рада с ней посоветоваться, побеседовать, поделиться новостями.

Даже до престарелого Льва Толстого доходила искровская литература. Ему доставляли ее через Дунай и Одессу в Крым, где он в то лето находился на отдыхе.

С помощью южной группы «Искры» удалось создать в Кишиневе подпольную типографию; номера газеты здесь перепечатывались и распространялись по социал-демократическим комитетам.

Особенно тут постарался агент «Искры» Иван Радченко.

Сначала он пытался устроить тайную искровскую типографию у себя на хуторе под Конотопом.

Немало пришлось хлебнуть лиха, прежде чем удалось достать шрифт. Человек подвижный и предприимчивый, отчаянно смелый притом, Радченко побывал в Екатеринославе, и в Киеве, и в Харькове, а денег у него не было, и он ночевал где придется, не смея и мечтать о гостинице. Да и паспорток был ненадежный, липовый, а попади Иван Радченко в руки полиции — не миновать тюрьмы и Сибири.

Несколько раз он ночевал в поле, зарывшись в стоге сена. Вместе с другим агентом «Искры» Конкордией Захаровой бродил до утренних петухов по дорожкам харьковского университетского парка: в городе шли обыски, аресты, а надежных явок не было ни у Радченко, ни у Захаровой. Однажды они забрались на чью-то дачу и поспали на террасе, пока в доме не проснулись хозяева — какая-то генеральская семья.

В конце концов Радченко добыл шрифт и доставил его к себе на хутор. Тут жила одиноко старая няня семьи Радченко. Все разъехались, жили в городах. Хутор был небольшой, заброшенный.

С Иваном Радченко прибыли еще люди. Они возились несколько дней в клуне, оборудуя ее для подпольной типографии. Но скоро приехали из Кишинева тамошние агенты «Искры» и сообщили о своей договоренности с Мюнхеном: подпольную типографию решено устраивать в Кишиневе, где для ее работы условия более подходящие.

Радченко сказал расстроенной няне, что он и его товарищи покидают хутор.

— Ой, краше бы остался! — запричитала старуха. — На що тоби в большому городи жить? Там люди злые. Там городовые…

Типографский шрифт перебросили в Кишинев. Так в самом деле было целесообразнее. Чтобы не дробить силы и средства, всё сосредоточили здесь.

Кишинев — губернский город, населяют его молдаване и русские. В июле тут немилосердно жжет солнце, состоятельная публика щеголяет в белых костюмах из чесучи. Носит такой костюм и молодой черноволосый человек, снимающий квартиру почти в самом центре города на одной из лучших улиц. Напротив его квартиры — окна большого казенного здания. Там — жандармское управление.

Никто не мог бы и заподозрить, что черноволосый мужчина, выдающий себя за агента какого-то крупного хлеботорговца, есть на самом деле агент «Искры», по конспиративной кличке «Аким», за которым давно охотилась полиция. По утрам и вечерам, встречаясь на улице с жандармскими чиновниками, Аким вежливо снимал соломенную панаму:

— Доброго здоровья, пан начальник! Желаю!

«Искра» набиралась и печаталась в его квартире. Тут был хитроумно оборудован и укрыт от чужих глаз типографский станок.