Небо выше облаков

Час назад закончился футбольный матч, но никто не торопится расходиться. Когда-то мы собирались здесь чаще, а сейчас у всех работа в разных клиниках и районах города, так что встретиться получается нечасто.

Я не фанат спорта, но прихожу сюда по старой привычке увидеть друзей. Вот и сегодня, куда больше матча между испанским и немецким клубами, мне хочется просто забыться в пьяном вечере и ни о чем не думать. Две последние недели прошли, как в тумане. В память въелся запах антисептика, крови и свет люминесцентных ламп. Кажется, так много я еще не работал.

– Не помню, Заяц. Сколько их было, этих брюнеток, – отвечаю Роме, прокручивая в пальцах на столе пустой бокал и думая о своем. – Кажется, мы здесь познакомились.

– Вот жук! – смеется Олег, хлопая меня по плечу. – И ведь действительно не помнит, это же Андрюха! Усек, Ромчик, прелесть свободы? Учись!

За соседними столиками народ пьет пиво, и только мы – коньяк. В уютном зале «Мараканы» приглушен свет, играет рóковая музыка и слышится смех незнакомых компаний.

– Эй, Солнце! – окликает Гущин от бара девушку-официантку. – Повтори нам, пожалуйста, трехзвездочный! За что выпьем, парни? – поднимает Рома свой бокал, когда коньяк появляется на столе. – За испанцев уже пили, за немцев тоже.

– Давайте за мужское единство и свободу от отношений! – предлагает Олег, и Ромка радостно соглашается.

– Точно! К черту ревнивых баб с их проверками! Да здравствуют холостяки!

Я останавливаю друзей в последний момент, разбив тост.

– Нет, погодите! Давайте лучше за Светку и ее мечту!

– А кто это – Светка? – удивляется Олег. – Что-то я такой не припомню. А ты, Ром?

Я смотрю на янтарную жидкость в бокале, на друзей, и признаюсь, невесело усмехнувшись своим мыслям:

– А Светка, парни, она и есть мечта.

* * *

На улице давно стемнело, дома никто не ждет, и я возвращаюсь к себе пешком. Почти час иду по улицам города, которые в преддверии ночи уже заметно опустели и стихли. И даже оказавшись у знакомого подъезда, не спешу заходить. Сажусь на скамейку, освещенную светом фонаря, расстегиваю куртку и чиркаю зажигалкой, чтобы зажечь и выкурить сигарету. Один.

Однако мое одиночество кое-кому не по вкусу. Я не сразу замечаю белый автомобиль и девушку, открывшую дверь «форда» и направившуюся ко мне. Ту самую брюнетку с хвостом, о которой спрашивал Зайцев. Знакомую из «Мараканы».

Она подходит и останавливается передо мной, какое-то время просто стоит, затем просит сигарету, и мне приходится встать, чтобы помочь ей подкурить.

Сегодня ее волосы распущены, а на лице нет улыбки. Впрочем, на моем тоже. От девушки пахнет парфюмом, но это не тот запах, который хочется вдохнуть и запомнить. Не тот, и я глубже затягиваюсь сигаретой, чтобы с тихой досадой выпустить дым.

– Привет, Андрей. Что-то ты совсем меня забыл. Не приезжаешь, не звонишь. Пришлось вот самой приехать узнать, жив ли ты. А ведь договаривались встретиться.

– Здравствуй, Инна. Как видишь – жив. Я не обещал, что получится.

Брови девушки приподнимаются.

– У тебя что, Шибуев, траур? Ты какой-то печальный.

– Почему? Нет.

Она растерянно хмыкает.

– Странно. Сам на себя не похож. Поздоровался официально – «здравствуй, Инна». Еще бы отчество вспомнил. Ты называл меня как угодно, но никогда по имени. Если честно, меня это жутко бесило. Вот и хочу узнать, что случилось?

– Ничего не случилось, Инна. Я просто не знаю твоего отчества.

Брюнетка поправляет на плече сумочку, улыбаясь смелее.

– Ну, при желании это легко исправить.

– Как, например?

– Например, узнать меня лучше. Каждому человеку есть чем удивить другого.

Я смотрю на нее, вспоминая наши встречи. Их было немного, но достаточно, чтобы девушка решилась сюда приехать. Снова затягиваюсь сигаретой, выдержав паузу, прежде чем ответить.

– Может быть, только зачем?

Инка отходит, бросает сигарету в урну, поднимает голову и смотрит на окна моей квартиры. Она знает, что в выходные я всегда возвращаюсь сюда. Даже если ухожу на дежурство.

– Странно, – говорит, удивляясь. – Ты сидишь у подъезда один. А дома никого?

– Никого.

Она спрашивает о другой возможной женщине, и ответ ее ободряет, иначе бы она сюда не приехала.

– Так, может, пригласишь девушку на чай? Посидим вместе, поговорим. Поздно уже, Андрей. Да и ты наверняка выпил. А я соскучилась.

Я выпил, но чувствую себя достаточно трезвым, чтобы разделить с ней ночь, и она это понимает. Возвращается, на этот раз подступает ближе, заглядывая в глаза.

Я думаю. Долго. Представляю, как буду ее раздевать, вжимать в свое тело, чувствовать на себе ее губы и вдыхать запах кожи. Запах чужой женщины, не моей, а от этого удушливо-раздражающий. Почти незнакомки.

Физиология подсказывает, что можно обойтись малым и свести все до пары минут. Разве не за этим она пришла? Мы с самого начала понимали, чего хотим друг от друга. Она всегда знала, что не единственная.

Я докуриваю до фильтра и метко посылаю сигарету в урну. Вместо того, чтобы обнять девушку, сую руки в карманы куртки, вдруг ей улыбнувшись.

– А знаешь, Инка, я женился. Можешь меня поздравить.