Неукротимый, как море

Девушка пыталась растормошить их, попутно сражаясь с застежками входного полога.

— Ну же, последний раз, все вместе, хором, — умоляюще шептала Саманта, но никто не ответил, не двинулся с места. Когда она наконец выбралась наружу, в сырой пронизывающий туман, слезы катились из глаз не только из-за холода.

Саманта потерянно огляделась — казалось, за ночь с неба обрушился и тут же застыл водопад, зловеще нависнув сплошными прозрачными пластами. Лишь через несколько секунд она поняла, что спасательный плот прибило к подветренной стороне отвесного подножия столообразного айсберга. Громада хрупкой ледяной скалы подавляла.

Прошла еще целая вечность, пока Саманта стояла задрав голову. Затем воздух разорвал очередной, пробирающий до мозга костей рев сирены. Слои плотного тумана задрожали, звуковые волны ударили в ледяные утесы и рассыпались гулкими отголосками, заплясавшими по разломам и расселинам, изрезавшим огромный айсберг.

Саманта подняла сигнальный факел. Закоченевшие руки не слушались, и ей с трудом удалось выдернуть кольцо. Фальшфейер зашипел, окутался едким белым дымом и выстрелил малиновым пламенем, зовя на помощь. Девушка стояла, словно крохотная статуя Свободы, вскинув над головой горящий цилиндр и всматриваясь слезящимися глазами в зловещую глубину тумана.

В сгустившемся морозном воздухе опять разнесся трубный вой сирены. Его источник был настолько близок, что Саманта пошатнулась под напором звуковой волны, словно колосок растущей на ветреном взгорье пшеницы. Эхо взметнулось до самой вершины.

Под разрушительным воздействием волн, ветра и перепадов температуры внутри сверкающего тела айсберга давно уже возникли огромные напряжения. И они нашли выход в вертикальной трещине, которая, словно от удара колуном, расколола пятисотфутовую громаду от плоской вершины до самого дна, скрытого глубоко под водой.

Низкочастотные звуковые колебания, излучаемые сиреной «Колдуна», вошли в резонанс с ледяной массой и заставили вздрогнуть обе половины треснувшего ледяного исполина.

Издав звук лопающегося стекла, расселина поддалась и начала расходиться. Мегатонный кусок — громадный ледяной фрагмент размером с два собора Святого Павла — оторвался от основной массы айсберга. И стоило ему отделиться, как скопившиеся в нем внутренние напряжения принялись, словно тысячи тонн заложенной взрывчатки, рвать его на части, раскалывая вдоль малейших трещинок.

В воздух взлетели визжащие обломки: одни — размером с локомотив, другие не больше кинжала, но столь же острые и смертельно опасные. И под этим градом беспомощно раскачивался на воде крохотный желтый плот.

— Справа по борту, — показал Ник.

Сигнальное пламя разливалось в тумане огненно-красным пятном, отбрасывая причудливые блики на брюхо проплывающей тучи. Дэвид Аллен победно дернул ручку гудка последний раз.

— Курс сто пятьдесят, — скомандовал рулевому Ник, и «Колдун» послушно развернулся, тут же вырвавшись из объятий тумана на открытый воздух.

В полумиле от них, у подножия отполированной стены зеленого льда, раскачивался на волнах, словно толстая желтая жаба, спасательный плот. Вершина айсберга терялась высоко в облаках, и крохотная человеческая фигурка, стоявшая с ослепительно сверкавшим малиновым пламенем в руке, казалась ничтожной букашкой посреди моря, льда и разлившегося тумана.

— Дэвид, готовьтесь к приему людей, — распорядился Ник и после того, как старпом бросился вниз, перешел на другую сторону мостика, откуда было удобнее наблюдать за спасением.

Внезапно он замер и недоуменно вскинул голову. Взрывной треск, поначалу напоминавший ружейные залпы, сменился пронзительным хрустом рвущихся древесных волокон, как будто огромная секвойя падала под ударами топора. Скрежет нарастал и перешел в рев снежной лавины.

— Боже мой! — прошептал Ник.

Очертания ледяной скалы дрогнули, и, чуть покосившись, одна половина начала проваливаться словно сама в себя. Обрушиваясь все быстрее и быстрее, она окуталась гудящим облаком разлетавшихся осколков. Вторая половина айсберга продолжала крениться, пока не прошла точку равновесия, затем рухнула, взметнув зеленый вал воды. Нос «Колдуна» взлетел на гребень и тут же провалился к подножию.

После восклицания Ника на мостике повисла тишина. Вцепившись в ближайшую опору, вахтенные офицеры с благоговейным ужасом взирали на бушевавшие и безразличные ко всему силы. Вода пенилась и кипела под градом зазубренных осколков, многие из которых были размером с загородный дом. Обломки рушились в море, выскакивали, словно поплавки, сталкивались и, неспешно вращаясь, обретали равновесие.

— Ближе! — бросил Ник.

От желтого плота не осталось и следа. Острые куски пропороли хрупкую обшивку, а тяжелые глыбы, крутившиеся, как жернова, утянули под воду растерзанные остатки плота вместе с людьми.

— Еще ближе!

Если кто-нибудь чудом и уцелел в этой лавине, то ему оставалось жить всего четыре минуты, поэтому Ник решительно направил «Колдуна» в кипевшие воды, сметая в сторону подпрыгивающие льдины.