o c24ec28d571a6d65

недоволен визирь тем, что хан слишком много власти себе забрал. А теперь вот, к нам

просится – ну это если верить ему, конечно».

-Прогуляемся, - коротко сказал Ермак, кивнув на берег Тобола. «А вы, - обернулся он к

дружине, - за этим басурманом тут присмотрите».

Река была мощной, с медленным течением, и Кольцо, посмотрев на север, вдруг подумал:

«Вот бы спуститься по ней. Остяки говорят – там царство мертвых. Ну, это брешут они,

конечно, нехристи, а вот льды там точно есть – посмотреть бы. И на востоке, наверняка,

тоже еще реки увидим – и поболе этой».

-Ты вот что, - Ермак поднял какую-то палку, и, размахнувшись, бросил ее в волны Тобола.

Сучок сразу же подхватило, закрутило и унесло с глаз долой. Мужчины помолчали.

-Ты, Иван Иванович, возьми с полста человек, и езжай, повстречайся с Карачей этим, -

продолжил атаман. «Брод тут есть, он, - Ермак кивнул в сторону татарина, - покажет где. Что

там, у Карачи две сотни – это он брешет, больше сотни у него нет, ежели что – вы с

ручницами, с ними справитесь».

- Ну а если все так, как говорит он – веди этого Карачу сюда, я тут народ оставлю, вас

подождут. А я к Тюменскому волоку пойду, чтобы не задерживаться, потом с нами

соединитесь».

-Федосью я с собой брать не буду, - внезапно сказал Кольцо.

-Еще чего не хватало, - Ермак нахмурился. «И со мной ее отправлять тоже не след, мало ли

кто там, на севере бродит. Тут оставь, я Михайлу попрошу за ней присмотреть».

Кольцо тяжело молчал.

-Ты, Иван Иванович, - ехидно сказал Ермак, - видно совсем головы лишился, с молодой- то

женой. Михайле семнадцать лет, она после тебя на него и не взглянет.

-Все равно, - Кольцо с ожесточением сбил носком сапога какой-то поздний степной цветок и

растер его – в пыль. «Сего Михайлу, если помнишь, я из Разбойного приказа вытащил, с

плахи прямо снял. Там парень-то не промах».

-Он на Москве кошельки резал, - Ермак вздохнул, - а потом разбоем занялся. Он по

сравнению с тобой, Иван Иванович, - дитя невинное. Да и не нужна ему твоя Федосья, любой

же знает, - ты за нее кишки выпустишь, и жрать оные заставишь».

-Это верно, - согласился Кольцо. «Ну да ладно, я быстро обернусь – денька через два уже

тут буду, с Карачей, али без оного».

-А это не опасно? – робко спросила Федосья, глядя на то, как собирается муж.

-Не опасно, - усмехнулся он. «Так, прокачусь в степь, встречусь кое с кем. Ермак

Тимофеевич на север идет, к Тюменскому волоку, как вернусь, - мы за ним отправимся. Ты

меня тут будешь ждать, мы пару десятков человек оставляем, на всякий случай».

-А если нападут на нас? – опустив взгляд, сказала девушка.

-Возьми, - атаман кинул ей ручницу.

-Я плохо стреляю, давно уже не пробовала, - Федосья покраснела.

-Ну, вот и вспомнишь, - Кольцо выпрыгнул из возка и протянул ей руку. «Сюда иди. И коня

моего давайте!», - крикнул он дружинникам.

Всадник на сером в яблоках, стройном жеребце мчался к ним. Из-под копыт коня

вырывалась пыль, оседая на степную траву.

Кольцо вскочил на своего гнедого и рассмеялся: «Сие, Феодосия, Михайло Волк, знатный

карманник московский, с юных лет по рынкам отирается. Ну, а потом разбоем занялся, как в

года вошел. Присмотрит, за тобой, пока нет меня».

Белокурый, высокий, стройный парень легко спешился, и, глядя на атамана дерзкими,

голубыми глазами, сказал: «Кому Михайла, а кому и Михаил Данилович, атаман».

-Язык свой укороти, - пробурчал Кольцо, - если б не я, голова твоя уже бы у Троицкой церкви

на жерди торчала.

-Тако же и батюшка мой, - смешливо вздохнул юноша, - в последний раз я вот ровно в том

месте его и видывал.

-Где? – непонимающе спросила Федосья.

-А вот как раз у Троицкой церкви, как он на плаху лег за разбой, - улыбаясь, сказал Волк.

«Мы с матушкой моей, упокой Господи душу ее, - Михайло перекрестился, - тогда славно в

толпе по карманам пошарили. Семь лет мне как раз исполнилось».

-Ну, все, - Кольцо перегнулся в седле, и поцеловал Федосью в щеку, - денька через два

ждите нас.

-А как же? – Федосья, морщась от тяжести, подняла ручницу.

-А вот Михайло Данилович тебя и научит, - отозвался муж, пришпоривая коня. «Он у нас

стрелок хороший, птицу в полете снимает».

Федосья, растерянно улыбаясь, смотрела вслед удаляющемуся к Тоболу отряду.

-А вас Федосья Петровна зовут, - прервал молчание юноша. «Рад знакомству», - он чуть

опустил кудрявую голову.

-А вас правда казнить хотели? – раскрыв рот, спросила Федосья.

-Да уж как Иван Иванович в Разбойный приказ приехал, так следующим утром должны были,

- ухмыльнулся Волк и добавил: «Ну, пойдемте, вон там, в степи, камень торчит, как раз по

нему хорошо палить будет».

-Долго еще? – спросил Кольцо у татарина. Тот трусил впереди на невидной лошадке. «Нет»,

- обернулся он, улыбаясь, оскалив подгнившие зубы. «Вон там холмы, там Карачи стан», - он

указал на восток.

-Ну ладно, - вздохнул атаман, и, на мгновение, закрыв глаза, улыбнулся.

«Дом надо сразу большой ставить, крепкий, пятистенный. Федосья здоровая девка,

десятерых родит. И хозяйка хорошая. Черт с ним, с приданым – ну что я, - не мужик, бабе

своей и детям золота не принесу? Принесу, конечно. Девок за дружинников потом можно