О Ленине. Сборник статей и выступлений

И вот к изучению действительности Владимир Ильич подходил всегда с этой величайшей честностью, умел смотреть правде в глаза, и он умел учиться у врага. Если враг правильно оценивал какое-нибудь явление, Владимир Ильич не смотрел на то, что оценка исходит от врага, он пользовался ею, чтобы найти правильный подход к факту. С другой стороны, Владимир Ильич умел не только прямо, но и косвенно учиться у врага. Похвала врага служила ему предостережением, он пересматривал вопрос ещё раз, чтобы проверить себя, не сделано ли какой ошибки.

Владимир Ильич на ошибках учился. Например, Владимир Ильич выдвинул в 1903 г. и очень горячо защищал пункт партийной программы о возвращении крестьянам земельных отрезков, отошедших во время земельной реформы 1861 года к помещикам, и вот в 1908 г. есть статья, которая посвящена учёту опыта первой революции. Там он прямо говорит о пункте программы, что это неправильный лозунг, касающийся отрезков.

И это несмотря на то, что в своё время Владимир Ильич страстно защищал этот лозунг против Плеханова, долго завоёвывал всех, чтобы перешли на его сторону, чтобы поняли всё значение этих отрезков, а потом, после революции, он не остановился перед тем, чтобы объективно оценить его. Он писал, что этот лозунг был недостаточен, что надо было выдвинуть сразу более революционный лозунг.

Эта революционная честность, умение подойти к каждому вопросу, не соображаясь с тем, что, может быть, надо всё переоценить с самого начала, не соображаясь с тем, что, может быть, предстоит громадная работа, не соображаясь ни с чьим личным самолюбием, не боясь признать свою ошибку (он ставил вопрос отчётливо, в упор, стараясь найти правильный ответ на него), — вот это умение, умение изучать пристально, умение наблюдать, умение чужой опыт использовать и обдумывать, умение смело смотреть в глаза фактам должны быть свойствами той молодёжи, которая хочет быть ленинцами.

И наконец я скажу несколько слов о той преданности революционному делу, которой требовал Владимир Ильич от революционера. В его книжке «Что делать?» он пишет о том, к чему должен быть готов революционер. Он пишет о том, что первые годы, вот эти годы, когда только что нарождается движение, — что эти годы должны быть годами громадной выдержки, должны быть годами незаметной работы, которая потом учтётся, что вначале работа, по существу, не видна, не заметна. Революционер должен быть готов к ведению этой незаметной, чёрной, повседневной работы. Но в то же время революционер должен быть готов к величайшим подвигам, величайшему героизму, об этом точно так же говорит Владимир Ильич в своей книжке «Что делать?», которая в своё время так увлекла членов партии, которая сыграла в революционном движении такую громадную роль. Революционер должен быть готов на всё: и на повседневную, чёрную, незаметную работу и на величайшие героические подвиги. Эта оценка Владимира Ильича даёт ясное представление о том, каков должен быть ленинец. Он должен вести повседневную, будничную работу, какой бы тяжёлой она ни была, должен внимательно относиться к ней. В момент подъёма революционного движения он также должен быть готов на всё.

Я хотела остановиться ещё на одном вопросе — на понимании Владимиром Ильичём роли масс. В 90-х годах, в самом начале возникновения партии революционного марксизма, очень оживлённо обсуждался вопрос о роли личности в истории. Михайловский и другие говорили тогда о том громадном значении, которое имеет личность в истории. У Михайловского есть статья на тему «Герои и толпа». Масса — это безвольная толпа, идущая за героями. Вопрос о героизме, о роли сознательной личности в истории выдвигался и Лавровым. Позднее эсеры усвоили себе эту точку зрения на героев и толпу, на первый план выдвигали героическую личность. Марксисты подходят к вопросу иначе. Они говорят о классовой борьбе.

Если вдуматься в этот термин — «классовая борьба», то надо будет к этому вопросу о роли личности подходить так, как подходил Владимир Ильич. На первый план он выдвигал вопрос о массе, о том, под влиянием каких побуждений действует масса. Марксизм рассматривает действия отдельных личностей в связи с тем классом, представителем которого эта личность является. Личность, взятая вне массы, вне класса, — ничто. Но если она свяжет свою деятельность с деятельностью революционного класса, с деятельностью пролетариата, то благодаря тому, что человек свой утлый челн привяжет к корме большого корабля, к корме того дела, которое делает пролетариат, — благодаря этому личность может получить очень большое значение, но только в том случае, если она не отделяет себя от массы, если является её выразителем.