Одна ошибка

Крысы? Призрак? Сейчас ей было уже наплевать на страхи.

ЗАЧЕМ? Пульсировало в висках. Зачем она ввязалась в эту глупость???

— Я выскажу ему все в лицо, — говорила она себе. — А потом пусть убирается в свой Аргантар. Не нужны мне его фальшивые подвиги.

***

Но все-таки она погорячилась, отправившись сюда в одиночку.

Подземный ход был старый, моментами ей действительно попадались крысы. Пару раз Изабелла едва сдержалась, чтобы не завизжать в голос. И бродить там пришлось намного дольше, чем она рассчитывала.

Когда она наконец выбралась в овраге в стороне от замка, небо уже начало сереть. Потом пока вылезла, цепляясь за кусты, исцарапала ладони и земли набрала в туфли. Сто раз пожалела, что не надела сапожки.

На краю обрыва Изабелла остановилась, держась за куст, сняла с ноги туфлю. Вытряхнула землю и мелкие камешки, обтерла стопу и снова обулась. Потом потянулась снять вторую. Но только выпрямилась с туфлей в руках, как…

Ее вздернуло в воздух, мгновенно развернуло и прижало к крепкой широкой груди.

глава 43

Первая секунда — шок. Потом слишком уж знакомыми показались ей эти крепкие объятия. Однажды ее уже точно так же хватали без предупреждения. Изабелла забилась, колотя кулаками куда попало.

— Отпустите меня! Сейчас же поставьте меня на землю! Сейчас же!

Опустил. Не сразу, но мужчина все же убрал руки и отступил на шаг.

Ну конечно! Кто бы сомневался, перед ней стоял Норберт Аргантарский. Смотрел на нее молча и тяжело дышал.

— Вы не могли бы… — она вдруг поперхнулась.

Черт! Ведь она шла сюда, чтобы с ним разобраться. А вот поди ж ты.

— Вы не могли бы не хватать меня вот так бесцеремонно каждый раз, когда вам заблагорассудится? И отойдите от меня! — рявкнула Изабелла, потому что он ее смущал.

И невольно отвела глаза, ища взглядом лагерь. Но даже в бледной рассветной мгле было видно, что на поле перед замком многое изменилось. Там…

Почти никого не осталось?

***

Она говорила, кажется, ругала его. С вечера Норберт ощущал дикую тревожность, ему казалось, душа мечется. Внутренняя сущность рвалась из него. Защитить! Защитить пару.

И да. Когда вчера заявилось еще двое, ему уже малость снесло голову. Норберт сам не понял, как это у него вышло, но он разметал всех. Даже имен не узнал. И наверное, не остановился бы, если эти вновь прибывшие не убрались бы с криками:

— Дракон, дракон!

Он себя драконом не чувствовал. Просто трудно было объяснить себе это собственное состояние берсерка. Проще выразился Абсард из Халида:

— Так бы и сказал, что она твоя Эльвиир*.

И добавил, перед тем, как покинуть лагерь:

— Поверь, я знаю, что это такое. В моем роду тоже есть своя тайна.

Следом за ним уехал старина Карл на пару с Ле Оруэ. Карл зазвал герцога к себе в Линдоссу. Поохотиться и приятно провести время, раз уж не удалось жениться. И вообще, может, оно и к лучшему, такие решения не стоит принимать скоропалительно.

Норберт, глядя на это все, чувствовал странное опустошение. Потому что он победил всех, но к ней, к желанной женщине, ни на йоту не приблизился.

Все так же была закрыта для него ее дверь. Он готов был выть перед воротами замка. Все впустую.

А ночью у него был неожиданный гость. Ее маг, этот мастер Блант. Сказал, что если он хочет чего-то добиться, должен сделать это сам.

— Как сам? — воскликнул Норберт, вскидывая руки.

Ему сейчас было не до гордости, Норберт готов был принять любой совет. Но ведь он и так сам добивался всего в своей жизни! Маг странно покосился на него и выдал загадку:

— Вам надо принять себя, ваше величество. Остальное уже будет просто.

Принять себя.

Он думал об этом весь остаток ночи. А совсем недавно вдруг почувствовал ЕЕ присутствие. Сначала не поверил, а потом бросился туда, сломя голову, как безумный.

И вот теперь задыхался чувствами, смотрел на нее, не слыша слов, впитывая в себя ее всю. ОНА. Желанная женщина, нареченная, его пара. Дракон, живший у него внутри сложил перед ней крылья, застыл в умилении и затаился.

А у мужчины сбивалось сердце, щемило странной сладкой болью.

Пусть говорит еще, он не мог шевельнуться, пока она говорит, не смел прервать.

***

Наверное, это зрелище опустевшего лагеря и отрезвило Изабеллу, вернуло ей прежний настрой. Она вспомнила все, что хотела этому человеку высказать.

— Вы… — все-таки голос сбивался и от волнения сводило горло. — Вы заключили с моим отцом очень странный договор, не находите, ваше величество, Норберт Аргантарский?

Мужчина по-прежнему молча смотрел не нее исподлобья. Не соглашался, но и не отрицал. Значит, так все и есть.

— Черт бы вас побрал с вашими родовыми тайнами и претензиями семисотлетней давности!

Она кричала это ему в лицо. И не только это.

— Значит, меня надо было воспитывать в строгости, чтобы не смотрела на других мужчин и даже думать не смела посягнуть на власть мужа и господина? Чтобы была послушна воле мужа и смиренно ждала, когда потребуется исполнить свой долг?

Ей было так безумно обидно, ей просто скулы сводило.