Одна ошибка

Это был равный бой. Особенно по началу, пока он не уловил еще один взгляд южанина в сторону стены. Норберт обернулся, увидеть Изабеллу. Замершая фигурка, звенящая напряжением, прямая. Он вдруг почувствовал ее состояние, она тревожилась, злилась, нервничала.

Сердце мужчины сжалось. Он хотел избавить ее от любых тревог, защитить, окружить собой. Заботиться.

— МОЕ, — взревело и заворочалось в груди что-то огромное огненное, рванулось, наполняя его силой.

Противник был непрост, и не уступал Ноберту ни в скорости, ни в силе. Но ведь он давно уже действовал за пределами своих возможностей. Как будто внутри жило нечто, поднимавшее его над собой, делавшее непобедимым. Проклятое наследие предков, драконья сущность?! Или горевшее непонятными чувствами сердце мужчины.

Он не знал. Он просто должен был победить.

Южанин бился во всю мощь, однако в какой-то момент не выдержал, стал отступать. Еще какое-то время звенела сталь, пока этот Абсард из Халида не отскочил назад, хрипло выкрикнув:

— Ты безумец!

Да. Да! Мотнул головой Норберт, продолжая рубиться. Безумец. Еще какой!

— Кто она тебе?!

— МОЯ невеста. — Замер Ноберт, сжимая меч.

Тот бросил взгляд на стену, на него. Кем бы этот южанин ни был, он явно не рассчитывал, что бой может быть до смерти. В конце концов, он вскинул руки вверх эмоциональным жестом и отступил, признавая поражение.

— Все!

Король Аргантара смотрел ему вслед. То огромное, нерастраченное все еще горело в нем, и он готов был биться дальше. Несмотря на то, что устал, и что уже почти стемнело. Потому что…

Он оглянулся на стену, а потом ушел с поля, сжимая в руке меч.

***

Конечно же, на ночь глядя, никуда этот Абсард из Халида не уехал. И теперь в шатре их было уже чертверо.

Снова висело напряжение. Южанин смотрел хмуро, резкие движения выдавали нервозность. Очевидно, непросто далось для его самолюбия это решение, тоже проигрывать не привык. Ле Оруэ помалкивал, и попивал свое вино, переводя взгляд с одного на другого. Норберт еще подумал, что этот смазливый герцог молод, но далеко не глуп. Один только старина Карл, широкая душа, оживлял ужин беседой.

Впрочем, они с Ле Оруэ успели более или менее спеться. Когда у Линдосского сначала закончилось вино, поданное на стол, а потом и вполне сносный самогон, который его светлость приобрел какое-то время назад тут же, в палатке прямо за шатром, они вдвоем отправились пополнять запасы. А заодно уж и просто пройтись по окрестностям.

Норберт с южанином остались в шатре вдвоем. Норберт ел, не ощущая вкуса. Дресва и песок. Пить не хотелось тоже. В конце концов, отставил все в сторону и смотрел на свои руки. Ккулаки чуть подрагивали, Норберт поморщился.

— Кто она тебе? — неожиданно повторил свой прежний вопрос Абсард из Халида.

— Моя невеста, — ответил Норберт, вскидывая на него взгляд.

А тот откинулся назад, выпрямился, развернул широкие плечи. По осанке видно — привык повелевать. Принц, второй наследник и средний сын властителя Халида. Хоть он и признал поражение и отступил, взгляд его прищуренных глаз, направленный на короля Аргантара, был изучающе надменным.

— Если она твоя невеста, — южанин наклонил голову набок, медленно перекатывая в пальцах кубок. — Почему тогда она там, а ты здесь?

— Потому что. Тебя устроит?

Чертов южанин слишком глубоко копал, это бесило, задевало болевые точки. Принц из Халида хмыкнул и сменил позу.

— Почему ты готов биться за нее до смерти? Это всего лишь женщина. Ответь?

Идиотский вопрос!

— Потому что…

Он чуть не ляпнул, что любит ее. В последний момент прикусил язык.

Король Аргантара сам не успел понять, что это на него нашло. Тряхнул головой, силясь разобраться, открыл было рот, послать южанина в ад. Но в это время полотно, закрывавшее вход в шатер поднялось, заглянул его офицер, за спиной видно было в свете факелов, маячил человек Абсарда.

— Сир, — проговорил офицер, склоняя перед ним голову. — Прибыли еще гости.

Ругаясь мысленно на чем свет стоит, Норберт поднялся с места и вышел из шатра.

***

Каких сил стоило Изабелле выстоять на стене весь этот поединок! Но у нее не получалось шевельнуться, ноги словно вросли в плиты пола, а руки не оторвать от камней парапета. Вся жизнь в тот момент сосредоточилась в глазах. Губы беззвучно шептали:

— Что же ты делаешь?

А сердце… С ним творилось непонятное что-то.

ЗАЧЕМ?! Кому он что доказывает? Самоутверждается?!

Это такой беспроигрышный мужской ход? На все плевать! Чего это все стоит после того, как она узнала одну его ма-а-а-аленькую тайну?!

Она безумно злилась на этого мужчину, и тем не менее, когда меч в очередной раз с силой обрушивался на него, ей казалось, что она сейчас умрет. Или сама отходит его сковородкой!

В довершение ко всему, ее же собственные гвардейцы в открытую им восторгались! Нет, тем, другим, с кем он бился, они восторгались тоже. Но все же у Норберта Аргантарского среди ее людей было несоизмеримо больше болельщиков!