Опыт переложения на русский язык священных книг Ветхого Завета проф. П. А. Юнгерова (с греческого текста LXX)

Таже трудность и темнота еврейскаго текста книги Иова были причиною еще большей темноты и неясности греческаго ея текста. Греческие переводчики, очевидно, были крайне стеснены темным оригиналом и своею задачею «точно до копиизма» передавать его мысль. Поэтому наполнили книгу массою очень неясных выражений, непереведенных евр. слов, словосочетаний, построения предложений, их расположения, соединения и разделения, словосогласований и своеобразных слов и речений, еще нигде не встречающихся. Еще Ориген жаловался, что в книге Иова «шестая часть у LXX опущена», впоследствии она, может быть по рецензии Оригена, заимствована у Феодотиона. Если еврейский текст книги Иова труден, то греческий еще труднее. А кроме того, по еврейскому тексту всетаки есть толкования, а по греческому только очень давняя катэна Олимпиодора, Полихрония, и др. — из 8-го века. Наш славянский перевод сохранил все трудности греческаго текста, увеличив их еще своим «копиизмомъ» въ склонениях, спряжениях, словосогласованиях, в родах и числах: где все словосочетания уместны по греческой грамматике (dativus instrumentalis), там неуместны по славянски, где по гречески уместен один род, — там по славянски должен бы быть другой, погречески глаголы требуют одного падежа, а по славянски другого; но по «копиизму» соблюдено полное «единство», причинившее и крайнюю темноту славянскому переводу. Если на греческий текст есть, хотя бы и старинное, пособие — катэна, то на славянский перевод и этого нет. Мы нашли лишь на первыя 20 глав пособие г. Троицкаго и на некоторые стихи, читаемые в паремиях страстной недели (1 и 2 гл. 38, 1 — 22. 42, 1–6. 12–17), у Преосвв. Виссариона и Порфирия. А в большинстве должны были идти собственным довольно тернистым путем, по нескольку разъ изменяя и переделывая свой перевод и оставляя улучшение его своимъ преемникам…

Таковы особенности книги Иова и ея перевода, по сравнению съ другими ветхозаветными книгами. Что касается принятых уже нами рубрикъ в характере слав. перевода по отношению к греческому тексту, то оне и здесь найдут место.

Так, при общем «копиизме» слав. перевода по сравнению с греческим текстом, мы нашли в след. местах отсутствие его. Нет соответственных слав. переводу чтений в греческом и латинском тексте: 1, 7. 2, 3. 3, 18. 6, 25. 28, 5. 27, 6. 31, 10–11. 32, 4. 36, 18. 39, 1. 42, 10. В слав. переводе не всегда оскоблены эти чтения.

Уклоняясь от греческаго текста, славянския чтения соответствуют еврейскому тексту (19, 29. 38, 25), — еврейскому и вульгате (21, 6 и 30. 33, 29. 36, 16. 30. 37, 12). — одной вульгате и древне-италийскому (14, 20. 15, 8. 9. 19, 12. 15.29. 20, 11. 21, 25. 22, 3–4. 24, 15. 27, 11. 23. 28, 3. 29, 2. 30, 11. 39, 21. 41, 3); иногда в слав. виден перифрастический (9, 3–4. 23. 13, 8. 21, 15. 27, 6. 28, 15. 34, 20. 36, 16) и даже толковательный (38, 25. 32) перевод, неимеющий себе нигде дословнаго соответствия (8, 25. 36, 5). Но внимательно анализируя слав. перевод в печатных изданиях и нередкия в нем «оскобления» и сравнивая их с греческим текстом по изданиям: Фильда, Свита, Вигуру, Гольмеза, мы пришли к следующему выводу. Славянский перевод, по крайней мере в печатных изданиях (а рукописей на книгу Иова у нас въ библиотеке нет), тщательно кем-то исправлялся по ватиканскому кодексу, хотя первоначально, вер., составлен был съ лукиановских и александрийских списков. Так, существующия в александрийскомъ списке чтения, не соответствующия чтениям ватиканскаго кодекса, въ славянском печатном тексте, Елизав. издания (а в Остр. этого нет) оскобляются (1, 20. 21. 22. 2, 8. 3, 22. 7, 11. 15, 27. 19, 16. 29, 5. 21. 34, 2. 40, 12. 22. 42, 17), а то и совсем опускаются (3, 2. 21. 5, 22. 26. 7, 11. 9, 7. 22. 35. 12, 12. 14, 12. 16, 4. 9. 22. 18, 5. 9. 19, 9, 20. 15. 22, 3. 29, 23. 29. 34, 8. 39, 12. 23. 40, 8. 12. 42, 17). А напротив, чтения ватиканскаго кодекса, не соответствующия александрийскому, вносятся в текст без всяких скоб (1, 1. 6. 2, 3. 3, 3. 4. 7, 15. 10, 3. 15, 8. 31, 19. 34, 15. 42, 3). Поэтому, немалочисленным, существующим въ печатном славянском тексте, оскоблениям далеко не всегда можно придавать серьезное критическое значение, как удалению «неправильных и не соответствующих оригиналамъ» чтений. При разночтениях между александрийским и ватиканским кодексами берутся (иногда и ошибочныя — 3, 4. 18,17) чтения ватиканскаго кодекса, а александрийския опускаются (1, 5. 8. 12. 2, 9. 3, 4. 15. 4, 6. 13. 21. 6, 10. 17. 23. 26. 7. 18. 8, 21. 10, 3. 14. 17. 11, 9. 13, 10. 11. 27. 14, 12. 14. 17. 15, 18. 28. 16, 11. 18, 4. 5. 18. 19, 8. 26. 20, 25 и мн. др.). В расположении предложений слав. перевод также нередко следует ватиканскому, отступая от александрийскаго кодекса (1, 18. 7, 21. 11, 20. 23, 17).

Вышеупомянутыя нами особенности еврейскаго текста книги Иова отразились на греко-славянском тексте ея и породили в нем особенности, не имеющия себе параллелей в других книгах.