Паломничество жонглера (фрагмент)

Поначалу быть "настоящим запретником" означало всего лишь выполнять кое-какие поручения, которые Жокруа передавали через посредников - людей, часто и не подозревавших, кто и зачем пользуется их услугами. Поручения, впрочем, тоже никак не наводили на мысли о "тайнах мирозданья" - скорее уж о каком-то маломощном заговоре то ли против Короны, то ли против Церкви, то ли всего лишь против цеховых старшин столицы - и не разберешь. К`Дунель как раз не стремился к уточнениям подобного рода, он просто делал что должно, получая за это свои пряники.

Время кнута настало позже...

При мыслях о кнуте капитан поморщился, еще раз оглядел себя в зеркальце и решил, что пора отправляться в путь. Додумать он успеет по дороге, тем более, перед отъездом из столицы предстояло совершить несколько визитов к людям, назначенным господином Фейсалом ему в попутчики. К тому же не стоит забывать про жонглера, который в фамильном Н`Адеровом экипаже, небось, уже вовсю пылит в сторону Ллусима.

"...Надо было тогда с ним не церемониться", - с досадой и некой долей брезгливости подумал К`Дунель.

И правда, случай подвернулся вполне подходящий, да капитан вот решил не пачкаться, к тому же в тот раз точно не был уверен, слышал ли что-нибудь этот циркач или нет. Теперь уверен - осталось только найти мерзавца и устроить ему странствие во Внешние Пустоты. И при этом устроить все так, чтобы люди Фейсала подтвердили: господин К`Дунель действовал, блюдя интересы Братства.

"Словом, - подытожил Жокруа, - сыграем втемную. Я не знаю, кого мне подсунул господин Фейсал, зато у меня припасен Ясскен; поглядим еще, "что он за птица и на что сгодится".

Ох, не вовремя появился жонглер... а впрочем, вовремя никогда ничего не случается. Если он не Носитель, нет ничего проще, чем доказать обратное и убить его. А вот если циркач на самом деле форэйас...

Не допусти Сатьякал, чтобы он оказался форэйасом!"

К`Дунель спустился по лестнице на первый этаж, отдал верткому распорядителю ключ от кабинета и вышел на улицу. Рядом с Патленом пристроился зычногласый торговец, который прямо на мостовой, над наскоро разведенным костром зажаривал на вертеле бычью тушу. Народ вовсю раскупал сочные, дымящиеся куски, наколотые на щепки.

- Будете, сударь? - подмигнул торговец К`Дунелю. - Свежачок, только забили. Он, представьте, сударь, тута одного господинчика пырнул рожищами; прям зверь хыщный, а не бык! Будете печеночку? Недорого беру.

К`Дунель чуть скривил губы, но бурчание в желудке превозмогло, он кивнул и потянулся за деньгами:

- Давай.

И не пожалел: печенка действительно оказалась отличной, правда, немного горчила, но самую малость, почти незаметно.

Глава десятая:

Гвоздь исполняет "что-нибудь романцическое". Разгильдяй по имени

Тойра. Мертвая змея и письмо от покойного графа. Дуйник умнеет, а папики

становятся сильней. Вспоминая Твана-Дурака. К`Дунель в пути.

По спирали времен ожерельем имен

мы течем, словно мед, позабыв слово "мертв".

Но когда возвращаемся снова в тела мы

то беспамятны вновь! Отчего? - кто поймет...

Кайнор из Мьекра

по прозвищу Рыжий Гвоздь

- Лисса, лапушка, что ж вы одна скучаете, в самом-то деле! - Гвоздь приобнял служаночку графини за плечико и щелкнул пальцами разносчице, чтобы принесла рогаликов в меду. В "Блудливом Единорожце" колыхалась обычная предвечерняя неразбериха, но жест Гвоздя был замечен и правильно растолкован - за последние полчаса здесь уразумели, что новые постояльцы при деньгах и не жмотистые, так что и относились к ним соответственно.

Мисочка рогаликов и жбанец с квасом оказались как нельзя кстати. Талисса сперва покосилась на лестницу, что вела на второй этаж, к снятым комнатам, но графиня принимала ванну и спускаться не торопилась, поэтому "лапушка" кокетливо занялась угощеньями. Гвоздь галантничал, сыпал любезностями, цитировал поэтов (все больше себя), наконец опустил руку с плечика пониже, и еще ниже, и еще - подруга дней дорожных не возражала.

Со стороны, наверное, они смотрелись презабавно, точнее, презабавно смотрелся Гвоздь, в одной рубахе да накинутом поверх плаще. Но что поделаешь, если остальное белье пришлось отдать прачкам - Дальмин понес, вон до сих пор от них не вернулся, верно, подыскал себе, какая постарательней, да помогает ей полоскать; поласкает и придет, хорошо б, если не к утру, а то замерзнешь тут, в одной рубахе...

- Экий вы талантливый, господин Кайнор! - сытой кошечкой проурчала Талисса. - Ну почитайте же что-нибудь еще, что-нибудь романци... - она осеклась, заметив, как поскрипывает лестница, но увидела, что это спускается в зал господин Туллэк, и замахала руками: - К нам, присоединяйтесь к нам!

- А не помешаю?

- Наоборот! - искренне воскликнул Гвоздь. - Присаживайтесь. Как ваша нога, господин Туллэк?

Этакое радушие удивило врачевателя, но тот виду не подал.

- Благодарствую, вроде поугомонилась.

- Где там наши спутники? Благородная графиня все еще изволит плескаться в бадье?

- М-м... полагаю, да. Во всяком случае, когда я проходил по коридору, Айю-Шун стоял на страже у ее дверей.