Параллельный мир Оружейной Палаты

Родионыч обозначил место для ночлега, распределив равномерно сено, неподалёку от парня. Когда все один за другим стали погружаться в сон, Милана прикоснулась к Полине. Стараясь не шуметь, чистюли покинули сарай. Колодцев было несколько. Они выбрали дальний, около конюшни, где у корыт взяли пару вёдер. Студёная вода обжигала.

– Не вода, а огонь, – поёжилась Милана, сделав попытку помыть руки.

– Огонь, – вскрикнула Полина.

– Тише, сейчас люди сбегутся, – шикнула Милана.

Но Полина не слушала её, а что есть сил, закричала: – Огонь! Пожар! Сеновал горит!

Деревянный сарай, набитый сеном мгновенно погрузился в огненный саван. Пламя облизывало крышу, когда с вёдрами воды прибежали девушки. Они облили вход и стали открывать ворота, от которых пыхнула паром вода, удушая лёгкие. Те долго не поддавались. На силу им удалось сдвинуть одну воротину, выпустив под столб искр и густой дым толпу обезумевших людей. Коля нёс кашляющего Коргоруша. Веня и Миша вели Родионыча.

– Все вышли? – закричала Полина в просвет ворот и в танцующих языках пламени увидела, что куцебородый паренёк лежит всё там же. – Мы должны помочь ему! Скорее!

Милана не успела перехватить Полину, почувствовав, как сильные руки остановили её. Миша уже бежал за сестрой.

– Ты сумасшедшая! Ты могла погибнуть! – завопила Милана, когда брат с сестрой вышли, неся молодого мужчину.

– Всё обошлось. Не переживай, – сдержанно крикнул Миша.

– Да вы оба сумасшедшие! – не унималась Милана.

– Ты переживаешь. Я понимаю. Помоги лучше. Принеси воды, – попросил Миша.

Уравновешенность Миши передалась Милане. Она подобрала ведро и пошла к колодцу. К сараю стекались люди. Ни кто и не думал тушить пожар.

Положив парня на землю, Миша стал делать ему искусственное дыхание. Для людей вокруг это выглядело более чем странно.

– Угорел он, что ты с ним возишься, – хмыкнул встретивший их малец.

– Он знает, что делает. Не мешайте, – стала отгонять людей Полина.

Милана вернулась с водой. Родионыч твёрдо стоял на ногах, но Веня всё равно его поддерживал. Коля восторгался Мишей, а Полина умилённо принимала похвалу. Ничего не понимающий куцебородый сидел, отплёвываясь и озираясь по сторонам. Люди, осеняя всё и вся крестным знамением, разбегались кто куда.

Коргоруш накинулся на воду.

Миша умылся и обнял Милану: – Любимая, ты не думай, что мы с сестрой не адекватные. Будучи казаками, мы как волонтёры не один пожар тушили.

– Я очень боюсь за тебя, – всхлипнула Милана, прижимаясь к голому торсу жениха.

– Не время для нежностей. Народ в себя придёт и с вилами со страху вернётся. Надо запрягать лошадей и бежать, – рявкнул Веня.

– А запрягать, кто будет? – напрягся Миша.

– Давайте я. Меня Богдан звать, – послышался голос куцебородого, который скинув котомку, ковырялся в ней. – На, – протянул он ношеную рубаху Мише. – Она моя, думаю, тебе подойдёт.

Миша посмотрел на жилистого парня среднего роста. С учётом свободного покроя рубаха действительно могла быть в пору.

– Благодарю. Наши лошади в конюшне. Телега там же рядом стоит. Пойдём, – не раздумывая, схватил Миша неожиданный подарок.

Через несколько минут повозка, управляемая Веней и Мишей, выезжала с постоялого двора.

– Я только одного не пойму – кто ворота запер? – шепнул Веня, в ухо историку.

Глава 23

Полина, как и все остальные, не могла заснуть от пережитого. К кому же наличие постороннего человека тоже накладывало на общение определённые рамки. Богдан предложил сеть за вожжи. Веня и Миша не сопротивлялись. Это последнее что помнила она, перед тем как забыться глубоким сном.

Где-то прокричала птица, и Полина отрыла глаза. Повозка стояла в березовой роще, примыкающей к лугу, на котором резвились распряжённые кони. Рядом с ней, опёршись о борт повозки, сидел улыбающийся Коля. Полина спохватилась прихорашиваться.

– А где все? – начала переплетать косу девушка.

– В лес пошли. Грибное место. Богдан до рассвета управлял повозкой. Сейчас спит вон там, – указал Коля на папоротниковые заросли.

– А Коргаруш? Как он?

– Снова бодр. Только совсем не весел. Из-за этого, – кивнул в кусты Коля, – Ему теперь в платке всё время ходить приходится.

– Ой, бедненький.

– Что поделать. Повозка открытая, в какой угол не прячься у всех как на ладони.

– А Богдан что?

– Поначалу поглядывал с опаской. Потом Родионыч сказал, чтоб не пялился. Болеет типа отрок. Сглазил видимо кто-то.

– Поверил?

– Вроде да. Хочешь, я тебе свои работы покажу?

– Показывай, конечно!

С волнением на лице передал Коля расписанные тряпицы и выпрыгнул из повозки. Полина рассматривала работы каждой, уделяя внимание. Вот цветочный орнамент. Это семья оленей. Тут птица какая-то неведанная. Это феникс красуется. Тут горы с озером. И вдруг она увидела портрет девушки.

– Это же я! – воскликнула Полина.

Коля выглядывал из-за борта повозки: – Правда, нравится?

– Спрашиваешь! Я себя узнала. Это же мои черты лица!

– Дарю, – шепнул Коля и побежал к лошадям.

Полинин взгляд несколько раз переместился с Коли на портрет.

«Я ему нравлюсь» – пропело сердечко девушки.