Параллельный мир Оружейной Палаты

Тройка прокралась к приставленной к самой крыше узкой лестнице. По очереди все забрались наверх. И вот Коля снова в узком чёрном проходе.

«Странно, здесь так тесно, тоже кромешная тьма, но такой паники как была под землёй, нет. Не об этом ли Коргоруш как-то рассказывал, что морок наводят на потайные места, чтобы любопытные туда не совались» – промелькнула мысль, пока он спускался.

Коля беспрепятственно вылез из печи. Глиняный кувшин, который вручил Кузьмич, обжигал холодом. Он поставил его за лавкой, и стал всматриваться в окружающее пространство. В комнате боярина было темно и душно. Парень прошёл в сторону, где по очертаниям напротив окна у стены белым облаком проглядывал образ кровати.

«Не продохнуть совсем. Неужели окна не открывают, чтобы проветривать?» – кружилась голова у Коли.

Он посмотрел на постель. Плотного телосложения мужчина с бородой лежал в белой длинной сорочке. Затем метнул взгляд на ставни.

«Надо открыть, а то упаду в обморок» – прошёл Коля к окну.

Он отодвинул занавески и, стараясь, чтобы ни одна створка не скрипнула, впустил ночную прохладу. Мужчина во сне несколько раз отрывисто вздохнул.

«Вот как мне его будить?» – нахмурился Коля.

Под дверью заплясали тени.

«Кто-то со свечой идёт» – отступил Коля к окну и спрятался за кружевными занавесками.

Дверь медленно отворилась. Щёки Якуба освещались подсвечником-двузубцем. Он прошёл к кровати. Коле не было видно, что он там делает, но парень догадался, что поляк достал нечто из-за пазухи и потряс над подносом на комоде рядом с изголовьем Никодима Потапыча. Якуб поспешно вышел, а Коля, выждав мгновение, прошёл к тому месту, где только что стоял помощник пана Новачека.

На подносе лежали яблоки и виноград. Рядом стоял кувшин с водой.

«Отраву приносил, гадёнышь!» – сжались кулаки у Коли.

– Пить, пить, – простонал мужчина.

Паренёк метнулся за кувшином травника. Он придерживал его пока Никодим Потапыч пил с закрытыми глазами.

– Я от Ивана Кузьмича, – прошептал Коля.

Глаза боярина открылись.

– Кто здесь? – спросил он слабым голосом.

– Слушайте внимательно. Не прикасайтесь ни к чему съестному и воды тоже не пейте. Только из этого кувшина можно, – вытянул руки вперёд Коля, демонстрируя глиняный глэчик, и поставил его под кровать.

Глаза мужчины сверкнули: – Ах, он негодник!

– Тише. Вы слабы. На рассвете приедет обоз поляков с оружием. Кто ваши верные люди?

– Ступай к кузнецу. Он с Кузьмичом всё обставит как надо, – закашлялся боярин.

Коля дал ещё попить больному, и снова спрятал кувшин.

– Ну, я пошёл.

Когда он был посередине комнаты, неожиданно распахнулась дверь. На пороге стоял Якуб. Он поднял над головой подсвечник и замер, уставившись на Колю. Художник подпрыгнув, резко выставил руки для нападения, но прыткий поляк, взвизгнув, выбежал с криками в коридор. Коля не стал дожидаться, пока тот вернётся с подмогой. Он подёргал за конец верёвки и стал карабкаться по дымоходу.

Богдан и Кузьмич растянулись в улыбках, когда он появился на поверхности.

– Сущий чертёнок, – прыснул Кузьмич.

– То-то пана помощник и стал кричать, что помирает боярин, черти за ним пришли, – еле сдерживал смех Богдан.

Глава 28

Кузьмич под дуб привёл кузнеца с сыном.

Богатырского телосложения мужчина с басистым голосом нервно постукивал по стволу кулаком: – Ляхи оборзели совсем.

– Алёша, их впускать нельзя! – кивал травник.

– А как их не впускать, если барский сынок сам привечает поляков, а у нас и оружия нет? – удивился сын кузнеца, довольно-таки упитанный отрок.

– Молчи Афоня! Не видишь, думу думаем, как это остановить! – гаркнул отец.

– Сколько обозов должно прийти? – поглядывал на запертые ворота поместья Богдан.

– Игнат упоминал о пяти, – почесал затылок Иван Кузьмич.

– Если скрытно везут, то сопровождения не будет. Торговцами прикинутся или даже подставных извозчиков наняли. Их перехватить надобно, до того как они сюда заявятся. Нас пятеро и обозов пять. Поснимаем возничих и вместо них сядем, – предложил Богдан.

– А дальше? – пробасил кузнец.

– Спрятать надо. Поедем в лес, – неуверенно промычал Кузьмич.

– Мы не сможем долго прятаться, – закрутил головой Богдан. – Нужно всех вместе брать. Пусть тогда приедут. Разгружать вряд ли сразу будут. Отдыхать пойдут и трапезничать. А мы возы подчистим. Надо только чтобы они нам не мешали.

– Не успеем. Как светло станет, не подойти к возам будет, – затряс головой травник.

Все замолчали. Небо начинало розоветь. С минуты на минуту подъедет обоз, а плана действий нет.

Коля измучался переживаниями: «Богдан за кого? За нас, за своих друзей, которые теперь с поляками или за этих кто пытается противостоять им, за царя русского, или только за себя?».

Он не принимал участия в разговоре. Казалось, с языка вот-вот сорвётся слово «предатель» и что тогда делать, он даже подумать об этом боялся. Но когда образовался тупик в размышлениях, его словно прорвало.

– Это не главное. Главное понять, на чьей стороне вот он и что он собирается делать, – выпалил Коля и уставил взгляд исподлобья на Богдана, на лице которого не дёрнулся не единый мускул.

– О чём это он толкует? – сдвинул брови кузнец.