Пегас, лев и кентавр

– Это личная информация, – ответил Долбушин.

* * *

Когда Долбушин ушел, Гай прислушался к его удаляющимся шагам, а затем, подойдя к деревянной панели, дважды стукнул в нее. В кабинет Гая, переваливаясь, вдвинулся Тилль.

Добродушно улыбаясь, он обрушился на диван и издал облегченное «уф!»

– Ну наконец! Полчаса не курил! Чуть не удавился! – сказал он и полез в карман.

– Вы слышали наш разговор, Ингвар Бориславович? – спросил Гай, терпеливо дождавшись, пока на конце сигареты оживет огонек.

– Обычно прослушку мне приносят в распечатках. Но тут, согласен, случай особый, – отозвался Тилль.

– И что же из нашей беседы вам запомнилось?

Тилль приподнял тяжелые веки и быстро взглянул на Гая. Возникла секундная пауза. Тилль пробился в главы форта из рядовых «топорников», как иногда называли берсерков. Рядовой же топорник может сделать карьеру при единственном условии: если он будет выполнять все приказы, хранить верность и не болтать. И еще важное дополнение: читать желание начальства по глазам.

Тилль сделал три затяжки и только потом разлепил губы. Он никогда не спешил. Лучше чуть опоздать на свой автобус, чем сесть в чужой.

– Существование контрзакладки, – невозмутимо сказал он, отрывая от пухлых губ сигарету.

Гай подышал на шахматную ладью.

– У шныра, который ее нашел, всегда будет с ней устойчивая связь. Правда, помогает контрзакладка только в минуты смертельной опасности, поскольку девушка с ней не слилась, – заметил он.

– Шныру, которого я застрелил, контрзакладка не помогла, – сказал Тилль, улыбаясь с добродушием Дедушки Мороза, которому принесли голову его западного конкурента – Санта-Клауса.

– Она была очень медлительна. Эта, я надеюсь, поможет. Сложность в том, что смертельная опасность угрожает нам не каждую секунду. Особенно в доме у Альберта, где много богатых людей и у всех охрана, – сказал Гай огорченно.

Веки Тилля дрогнули, но подниматься не стали. «Дедушка Вий заснул», – говорил в таких случаях Белдо.

– Что-нибудь изобретем, – сонно пообещал он.

– Только не изобретайте пулю в голову или бомбу в машину, как всегда! – озабоченно предупредил Гай. – Мне нужна закладка, а труп девушки – плохая наживка! Опять же, Альберт не поймет. Вы почувствовали, Ингвар, что бедняге не к кому испытывать родительские чувства? Катался на лифте с родной дочерью, а она небось еще прикидывала, не маньяк ли залез с ней в кабину?

Тилль слушал и ронял пепел себе на живот. Сопящий, дружелюбный мясник Тилль.

– Мне не понять. У меня сыновья, – печально сказал он и точно невзначай добавил: – Гай, если с Долбушиным что-то случится, могу я забрать себе его зонт?

Гай поцокал языком. Внимательно прислушавшись к его цоканью, Тилль не уловил в нем ни согласия, ни запрета.

– Сколько раз в вас стреляли, Ингвар? – поинтересовался Гай.

Вопрос оказался для Тилля неожиданным.

– Десять. И трижды взрывали… Ребята приходят злые, нервные. У многих прежде были вес, авторитет, а тут он снова рядовой топорник. Приходится все нарабатывать заново. Не всем это нравится, – сказал он без обиды, с полным пониманием.

– Тринадцать покушений – и вы целы?

– Пара мелких шрамов от автомобильного стекла. Несколько убитых охранников и море испорченной одежды, – сказал он.

– Вы счастливчик, Ингвар! Я вам завидую, – сказал Гай.

Тилль чуть оттянул ворот свитера и суеверно коснулся кабана на цепочке.

– С моей работой я не мог выбрать более правильной закладки. Год за ней охотился. Прежний ее хозяин очень любил русскую баню. И вот однажды меня осенило, что в парилке металл должен раскаляться… Мысль пришла мне в четверг, а в субботу она была уже моя. Я не расстаюсь с ней ни днем ни ночью!

Гаю была известна вся его подноготная. Он рассеянно хмыкнул и на кабана покосился без большого интереса.

– Но все же выставлять свою неуязвимость против зонта Альберта вы не стали? Позволили ему спокойно калечить мою охрану, – напомнил он с иронией.

Тилль никогда не корчил из себя героя. Именно по этой причине он пережил немало героев.

– С этими закладками как в картах. Никогда не знаешь, на что нарвешься. Порой даже мелкая дрянь скрывает чудовищную силу, – пробормотал он.

Гай коснулся кабана и кокетливо подул на пальцы.

– Дайте-ка взглянуть поближе! – попросил он.

Тилль смутился. Гай засмеялся и махнул рукой, показывая, что это была шутка и другой реакции он и не ожидал.

– Скажите, Ингвар, вам не обидно, что слиться можно только с первой закладкой? Что за несправедливость! Остальные приходится таскать с собой, как вы кабанью голову или Альберт свой зонт…

Тилль издал размытый звук, который, пожалуй, мог свидетельствовать об удивлении. Человек дела, он не рассматривал абстрактных ситуаций.

Гай это понял.

– И просто для взаимопонимания, Ингвар. С зонтом – это дело ваше, но не пытайтесь присвоить себе контрзакладку! – сказал он, и обычное стекло звякнуло металлом.

Струйка дыма из угла рта Тилля получилась длиннее, чем обычно.