Пятизвездочный теремок

— Замечательная система, — согласилась я, — но, к сожалению, вы кое-чего не знаете. Как объяснил Антон: он представился вами, ему объяснили, что некий клиент не туда ткнул пальцем и деньги прилетели к вам. Ну очень редкий случай, однако, с большой натяжкой, возможный. Но! Ни один клерк не станет беседовать с мальчиком, который сказал: «Я Полковникова», и никто не имеет права без ведома владелицы переводить хоть одну копейку с вашего счета. Если уж случился столь странный косяк, вам позвонят, сто раз извинятся, объяснят произошедшее и попросят: «Уважаемая Антонина Семеновна, разрешите забрать у вас чужие деньги?» Вы человек честный, поэтому ответите: «Конечно». Сотрудник продолжит: «Нам очень неудобно, но вам придется приехать в офис, чтобы подписать пару документов». Вы отправитесь в банк, оформите перевод, перед вами еще раз раскланяются, сделают вип-подарок, получите календарь, блокнот, ручку, зонтик, кружку с логотипом финансового учреждения. Иначе никак. И уж поверьте, банк соблюдает все эти правила досконально, неприятности ему не нужны.

— Но двадцать тысяч пришли-ушли, — растерялась Антонина, — никто мне не звонил!

— Я забыл тебе сказать, — быстро сориентировался Антон, — один дома был, ты куда-то унеслась, как обычно.

— Скорей всего, отправилась деньги зарабатывать, чтобы сына накормить-одеть-обуть, — предположила я. — Примите мой совет: иногда лучше промолчать, чем глупо врать.

— Я никогда не лгу, — вмиг разозлился подросток.

— Значит, я сейчас стала свидетельницей первого вашего опыта, — хмыкнула я, — а первый блин, как известно, комом. Антон, неужели вы не знаете, что банки ведут записи всех бесед с клиентами. Легко доказать, что вы не говорили о двадцати тысячах. Все передвижения денег аккуратно регистрируются компьютером. Секунду!

Я взяла трубку и поставила ее на громкую связь.

— Филипп, я просила выяснить информацию о Полковниковой.

— Легче только банан съесть, — ответил Фил. — Двадцать штук положили на ее счет в Москве. Банкомат находится в супермаркете «Голубка». Время пятнадцать ноль-семь. Сняли их в пятнадцать восемнадцать в банкомате в спортклубе «Арм», Полыново, Московская область. Видео с камеры, которой снабжен банкомат, я отправил тебе на почту. Интересная деталь. У госпожи Полковниковой в тот день на карте включали программу «анонимный взнос».

— Что это, объясни, — попросила я.

— Обычно при переводе денег с карты на карту надо ввести не только номер платежного документа, но и фамилию-имя его владельца. Но, если ты не хочешь указывать того, кому уходит сумма, запрос о данных получателя можно убрать. Тогда одновременно закрывается и информация об отправителе. То есть Полковникова получила от кого-то деньги. Она не знала, кто их ей отправил. А тот, кто отсылал, не вписывал данные Антонины, он ввел только номер карты, платеж же прошел, потому что у Полковниковой включили «анонимный взнос». Однако банк все равно увидит, кто, кому, сколько перевел. На карту Полковниковой установили программу для получения денег без имени-фамилии в день прихода двадцати штук от госпожи Утятиной. И убрали эту функцию сразу после снятия всей суммы. Антонине Семеновне никто из клерков никогда не звонил, она сама тоже не беседовала ни разу ни с кем из банка. Что-то еще?

— Спасибо, это все, — поблагодарила я Филиппа.

— Клуб «Арм»? — всплеснула руками учительница. — Антон! Ты же там занимаешься! Немедленно объяснись!

Мальчик сжал кулаки и заорал:

— Я пью? Курю? Нюхаю клей? По подвалам шатаюсь? Ворую? Нет! Отличник, спортсмен, победитель олимпиад. Я виноват, что твой первый сын от наркоты загнулся? Я ему дурь дал? Я его научил? Я подонок?

— Антоша, что ты несешь, — ахнула мать, — твой несчастный брат умер от тяжелой болезни, онкологии…

Антон расхохотался и постучал себя кулаком по лбу.

— Мать! Ау! Мне не пять лет. Я все знаю! Передоз герыча. Не первый раз с ним это случилось. Вот он и сдох. Туда ему и дорога!.. Гоблином он был.

— Тоша! Кто тебе рассказал? — возмутилась Антонина. — Это ложь!

— Мать! Ты еще глупее, чем кажешься, — огрызнулся подросток. — Сколько школ в Полынове? Одна! Ты в ней работаешь, а я учусь. И тот твой, первый, придурок ее посещал. Кто мне про брата-нарика разболтал? Библиотекарь Тамара Николаевна. Ты ей гадость про дочку Ленку сказанула, типа та только о мальчиках думает, со всеми спит, уже аборт сделала, позорит школу и своих родителей.

— Это чистая правда и ни капли лжи, — покраснела Антонина, — отвратительная девица, развратная.

— Тебе до нее какое дело? — окрысился сын. — Какого, блин, ты ко всем лезешь, воспитываешь, поучаешь? Молчи в тряпочку!

— Я педагог, — гордо заявила Полковникова, — воспитатель, обязана сообщать родителям плохих детей правду, пусть и горькую. Это…

— Знаю, знаю, — отмахнулся сын, — лекарство во исцеление. Мать! Если ты обожаешь народу в морду правду швырять, то и тебе ее кинут. Тамара Николаевна мне сообщила, как все вокруг от твоего первого идиота стонали, ты не имеешь права других… обзывать!

Глаза Полковниковой заблестели, но сына уже было не остановить.