Племянник чародея

Лев ходил взад и вперед величавой поступью; Полли немножко пугалась, что он – все ближе, но больше радовалась, потому что начала улавливать связь между песней и новым твореньем. Перед тем, как на холме, возникла темная полоска елей, прозвучали, одна за другой, одинаковые низкие ноты. Когда звуки стали выше, легче и быстрее, Полли увидела, что долину испещрили первоцветы. Все это было так замечательно и дивно, что у нее не хватало времени на страх. Но Дигори и кэбмен волновались все больше, по мере того, как приближался лев. Что до дяди Эндрью, он стучал зубами. Но колени у него так дрожали, что убежать он не мог.

Вдруг колдунья смело пошла навстречу льву. Он подходил все ближе, мягко и тяжко ступая, он был уже ярдах в десяти, он пел. Колдунья подняла руку и швырнула в него железный брусок.

Никто – а уж тем более она – не промахнулся бы на таком расстоянии. Брусок ударил льва прямо между глаз и упал в траву. Лев приближался – не медленнее и не быстрее, словно ничего и не заметил. Ступал он бесшумно, но земля дрожала от его шагов.

Колдунья вскрикнула, кинулась прочь и скрылась за деревьями. Дядя тоже попытался бежать, но сразу, споткнувшись обо что-то, упал лицом в ручей. Дети не двигались – и не могли, и, наверное, не хотели. Лев на них не глядел. Он прошел мимо них, едва не коснувшись гривой; они боялись, что он обернется, и хотели этого. Он обернулся. И прошествовал дальше.

Дядя откашливался и отряхивал воду.

– Ну, Дигори, – сказал он, – от этой женщины мы избавились, эта зверюга прошла мимо, так что бери меня за руку и надевай кольцо.

– Дядя, – отвечал Дигори, – если вы подойдете ко мне, мы с Полли исчезнем.

– Делай, что тебе говорят! – крикнул дядя. – Какой, однако, непослушный мальчик.

– Нет, – сказал Дигори. – Мы останемся и посмотрим. Вы же интересуетесь другими мирами. Неужели вам не нравится этот?

– Нравится?! – возопил дядя. – Да ты на меня погляди! Лучший жилет, новый сюртук… – И впрямь, вид у него был жалкий – ведь чем нарядней вы оденетесь, тем хуже будете выглядеть, если вывалитесь из кэба и упадете в воду. – Спорить не буду, местность занимательная. Будь я помоложе… Да, прислать бы сюда хорошего, молодого охотника… Кое-что тут сделать можно. Климат превосходный, воздух – лучше некуда. Прекрасный курорт, он бы даже пошел мне на пользу, если бы… не обстоятельства. Ох, ружье бы нам!

– Какое ружье? – сказал кэбмен. – Пойду-ка я лучше выкупаю лошадку. Вроде бы она, как я погляжу, умнее людей. – И он повел ее к реке, как конюх.

– Вы думаете, его можно застрелить? – спросил Дигори. – Она же бросила в него брусок…

– При всех ее недостатках, – оживился дядя, – надо отдать ей должное, это было умно! – И он потер руки, хрустя суставами.

– Это было гадко! – сказала Полли. – Что он ей сделал?

– Эй, что это? – сказал Дигори. – Полли, посмотри! Перед ними, неподалеку, стоял маленький фонарный столб. Точнее, он не просто стоял, а рос и утолщался на глазах.

– Он тоже живой, – сказал Дигори. – Нет, он светится. Фонарь светился, солнце затмевало его свет, но тень падала на землю.

– Удивительно, – сказал дядя. – Достойно всяческого внимания! Здесь растет буквально все, даже фонарные столбы. Интересно, из какого семени?..

– Да из этой железки! – перебил Дигори.

– Поразительно! – сказал дядя и еще сильней потер руки. – Хо-хо! Они надо мной потешались! Моя сестрица считала меня сумасшедшим. И что же? Я выше Колумба. Какой там Колумб! Я открыл страну поистине неограниченных возможностей. Привезите сюда всякого лома, и тут, совершенно без затрат, появятся самые разные машины. Я отправлю их в Англию. Я стану миллионером. А климат? Построим курорт… Один санаторий приносит тысяч двадцать в год… Конечно, придется кого-нибудь взять в долю, как можно меньше народу. Но, первым делом, надо избавиться от этого чудища.

– Вы такой же, как эта колдунья, – сказала Полли. – Вам бы только убивать.

– А что до меня самого, – продолжал в упоении дядя, – я бы здесь буквально ожил. Как-никак, мне пошел седьмой десяток, об этом стоит подумать. Тут у них и не состаришься. Поразительно! Это страна вечной молодости!

– Ой! – крикнул Дигори. – Страна молодости! Неужели правда? – Конечно, он вспомнил тетин разговор с гостьей. – Дядя Эндрью, а может, тут что-нибудь такое есть… для мамы? Чтобы она вылечилась?

– О чем ты? – сказал дядя. – Это не аптека. Так вот, я говорил…

– Вам нет до нее дела!.. А я-то думал… Мне она мать, но вам она – сестра! Что же, ладно. Спрошу самого льва. – И Дигори быстро отошел. Полли подождала немного и пошла за ним.

– Эй! Стоп! Ты с ума сошел! – кричал дядя. Не дозвавшись, он пошел за ними, ведь кольца-то были у них.

Через несколько минут Дигори остановился на опушке леса. Песня снова изменилась. Теперь, слушая ее, хотелось плясать или бегать или лазить по деревьям, или просто кричать от радости. Она подействовала даже на дядю, он пробормотал: «Да, умная женщина… отдать ей должное… характер ужасный, но умная… да». А сильнее всего подействовала песня на недавно созданный мир.