Подкидыш

—  Тащи палки! — закричал Глеб так, будто на голом пес­чаном пляже были какие-нибудь палки. Разве что стояла одна кривобокая скамейка. Хозяйственный Вова к ней и напра­вился. Но скамейка так глубоко ушла в землю, что нужен был бы экскаватор, чтобы выкопать ее.

—  А почему, собственно, мы должны тащить на берег этот камень? — возмутилась вдруг мама.

Но Глеб и не подумал объяснять. Он пыхтел, пытаясь сдвинуть камень с места. Рядом с ним точно так же пыхтел и старался папа — не то из солидарности с натуралистом- сыном, не то разозленный странным коварством неодушевлен­ной природы. Ивасик в это время уже лежал на песке, дро­жащий от переохлаждения и, если бы не крупная дрожь, вполне бы мог сойти за утопленника: синее лицо, закрытые глаза, прилипшие ко лбу мокрые волосы, приоткрытый рот. Мама, перекатывая его с промокшего песка на сухой и горя­чий, попутно растирала мохнатой простыней. От ревности к брату Вова так расшатывал скамейку, что, казалось, вполне обойдется и без экскаватора.

—  А ну... взяли,— натужно крякнули Глеб с папой, и — камень вдруг всплыл и с размаху, под напором не успевших ослабить натиск рук выскочил на берег.

—  Ур-ра! — закричало семейство, даже дрожащий Ивасик.

Но Глеб глазам своим не верил. Он вернулся в воду, туда, где только что лежал камень, обнаружил глубокую вмятину, но ничего другого, что держало бы камень, не давая ему сдвинуться с места, не было. Он вылез на берег, подвигал камень — камень как камень, только очень легкий.

Меж тем к камню тянулся заинтересованный народ. Ка­кой-то здоровый дядька, наблюдавший, как они не могли сдви­нуть камень с места, нагнулся и с силой рванул его вверх. Рванул и сам опрокинулся — камень был удивительно легок. Какие-то мальчишки начали пинать камень, как футбольный мяч. Глеб стоял, раскрыв рот. И точно так же был раскрыт рот у папы, словно папа был просто большой Глеб. Наконец Глеб опомнился и бросился к камню, чтобы отогнать от него разыгравшихся мальчишек. Но вмешательства не потребова­лось. Мальчишка, только что пнувший камень, заорал и схва­тился за ногу — он чуть не свернул палец себе на ноге, а ка­мень даже не шелохнулся. Глеб вместе с мальчишками попы­тался сдвинуть камень с места — но тот лишь чуть подви­нулся. Недоверчиво взялся за камень силач и даже побагро­вел от натуги, но только приподнял и тут же выронил его.

—  Тут что-то не так,— сказал силач.— Где ты его взял?

Глеб молчал, но никто уже и не собирался его слушать.

Все заговорили разом:

—  Это не камень — это какой-то аппарат!

—  Бросьте морочить голову!

—  Это фокусы!

—  С вами шутят, а вы уж и развесили уши!

—  Где? Что?. Кто утонул?

—  Нашли клад!

— Надо сообщить!

Вдруг кто-то сказал:

—  Это же мина замедленного действия!

И тут же все бросились бежать. Мама схватила за руки Ивасика и Вову, папа — Лилю и Глеба. Мгновение — и все они были у поворота за Ящерку.

—  Сумку, сумку забыли! — вывернулась вдруг Лиля и кинулась назад.

—  Сейчас же вернись! — кричала мама.— Папа, беги за ней, верни ее!

Но Лиля уже добежала до пляжа и возвращалась с сум­кой к ним.

Между тем на оставленном в панике пляже все было спо­койно.

ОБРАЗЦОВО-ПОКАЗАТЕЛЬНЫЕ ДЕТИ

Через неделю Гвилизовы благополучно уезжали с моря.

Правда, последнее время у них то и дело пропадали ве­щи. Исчезли термос, плавки, купальник, махровое полотенце, панама, очки, косынка, губная помада, крем для загара, крем от загара, два пояса и расческа. Кое-что пропадало и раньше, но чтобы так массово!..

Зато никогда еще не были так дисциплинированны дети. Когда мама пересчитывала вещи, перед тем как ехать на вок­зал, они наперебой обращали ее внимание на еще не пересчи­танные вещи, создавая, правда, при этом тоже некоторую пу­таницу. Никакой расхлябанности. Именно дети убедили роди­телей заказать такси заблаговременно и ехать на вокзал по­раньше. Да и укладывать вещи они помогали наперебой. И ни за что не соглашались, чтобы мама с папой что-нибудь несли, а ведь раньше этого в помине не было. «У нас прямо образ­цово-показательные дети!» — сказала папе тихо, чтобы не испортить детей, мама. Она была счастлива. Единственное, что омрачало ее счастье, это странные приступы слабости у детей в последнее время. Первый такой приступ был у Лили неделю назад, когда они в панике бежали из Тихой бухты. Обычно Лилю никакая усталость не брала. А тут вдруг, уже близко к пансионату, она села посреди дороги и сказала, что ей что-то плохо, и в самом деле была бледна. Но через пятнадцать минут ожила и бежала в пансионат впереди всех.

И в день, когда они собирались на вокзал, то одному, то другому ребенку становилось нехорошо, и мама кляла на чем свет стоит здешний климат. По дороге на вокзал, однако, никому из детей плохо не было. Плохо стало почему-то такси — на колесах просели шины, и шофер ругался, что машину перегрузили детьми и вещами. Но машина быстро починилась, и они приехали на вокзал за полчаса до поезда.