Попробуй только раз

Еще три удара, и она захныкала, сильная боль казалось взрывалась на ее коже, а затем превращалась в жар и распространялась по ее плоти.

— А я думаю, что ты имела в виду каждое сказанное тобой слово, детка, — Эрик опустился на колени рядом с ней и стер слезу с еще щеки. — Думаю, пришло время дать тебе другую тему для разговора. В следующий раз, когда ты будешь разговаривать с подругами о своем Доме, я хочу, чтобы ты рассказала им об этом. Эти двадцать были за то, что ты солгала мне о разговоре с Мастером Йеном. Еще двадцать за то, что не подчинилась моему указанию, не носить трусики. А также, я думаю, мне нужно наказывать тебя еще более жестко, когда речь заходит о том, что ты позволяешь другому мужчине приставать к тебе на работе, и скрываешь это от меня, не позволяя тебя защитить.

— Это было не так уж и важно, сэр.

Дина сама справилась с ним. Скорее всего, он не вернется.

Движения Эрика были быстрыми, когда он поднял руку и схватил ее сосок. Мужчина покрутил его между большим и указательным пальцами, острая боль чуть не заставила ее вскрикнуть.

— Не делай все еще хуже. Если он когда-либо снова войдет, ты придешь и скажешь мне. Ты откажешься обслуживать его, а у меня будет долгая беседа с этим мудаком. Это моя ответственность и мое право — защищать тебя. Не отнимай это у меня. Если все, чего ты ожидаешь от Дома это боль и игры, тогда я не подхожу для тебя. Я хочу иметь значение для тебя. И если какая-то женщина попытается сделать такое со мной, я намерен натравить тебя на нее, так что, если ты не можешь защитить меня, тебе следует сказать мне об этом сейчас.

Это были действительно правильные слова, и они заставили Дину улыбнуться. Это доказывало, что он знает, что ей не будет тяжело это сделать. Они могли быть партнерами.

— Я разберусь с ней, Сэр.

— Уверен, что так и будет. А также мне известно, что ты будешь наслаждаться следующими несколькими минутами, поэтому не буду требовать считать. То, что произойдет позже, будет немного неприятным, поэтому предлагаю, насладиться поркой, — с этими загадочными словами мужчина встал, а затем жгучий огонь обрушился на ее задницу.

Дина потеряла счет, сколько раз стек опускался на ее задницу. Она слышала этот рассекающий воздух звук, а затем шлепок по коже, прежде чем чувствовала боль. Жар проникал в ее кожу, заставляя девушку хныкать и стонать, но она не хотела, чтобы Эрик останавливался. Она уже могла чувствовать, как адреналин и эндорфины растекались по венам, пока он шлепал ее. Здесь важно было правильное количество. Переборщишь, и боль победит над удовольствием. Слишком много, и возбуждение затеряется в тумане боли. Естественно, Эрик знал, что делал. Это было похоже на то, как мужчина готовил. Он всегда точно знал, как долго нужно готовить блюдо, чтобы сделать его совершенным. С каждым ударом он доказывал, что являлся мастером и в этом. Боль ударяла, обманывая ее ум, а затем жар проникал, заставляя ее тело вспыхнуть и ожить.

Вцепившись, она держалась в шторме, который он создал. Тело Дины дрожало, но она не собиралась сдвигаться с места, не кричала и не говорила ему, чтобы он остановился, потому что не хотела этого. Она хотела эту славную симфонию боли, удовольствия и связи. Время от времени девушка чувствовала его свободную руку на себе. Он на мгновение останавливался, проводил пальцами по ее спине, как бы убеждаясь, что с ней все в порядке. Затем все повторялось снова.

Слезы катились из глаз, заставляя мир казаться туманным и нереальным. Ей не нужно было быть обычной Диной в этом месте. Не нужно было беспокоиться о школе или о том, как собиралась снимать квартиру. В этом месте не было ошибок, о которых можно было сожалеть. Был только стек и звук голоса ее Мастера.

— Ты хоть представляешь, как ты прекрасна сейчас? — кожаный стек опустился на ее зад в ритме, в котором, она была уверена, билось и ее Сердце. — Твоя кожа совершенно розовая, а эта киска надулась, моля о внимании.

Дина была уверена, что это так, потому что она практически могла чувствовать, как пульсировала. Секс всегда был способом показать партнеру, насколько она о нем заботилась, но теперь это ощущалось чем-то большим. Казалось, что это необходимость, отчаянная потребность соединиться с этим одним мужчиной, и не только ради него. Она этого хотела. Впервые в своей жизни она жаждала мужского члена. Если Эрик не возьмет ее, она заплачет, потому что была близка к чему-то прекрасному, что раньше ускользало от нее.

— Это сороковой, детка, — сказал он, держа руку на ее заднице.

— Все? — Дина не хотела, чтобы это был конец. Она могла стоять там всю ночь, позволяя ему делать ее задницу красной, если только сможет выстоять в этом положении.

— К сожалению, да, но мы еще не закончили. Ты заплатила за ложь и непослушание, — рукой он скользнул по ее чувствительной заднице, и сдвинулся вниз, застывая в сантиметре от ее киски. — Теперь мы поговорим о том, что произойдет, если тот мужчина снова придет, и ты не скажешь мне об этом. Но сначала я хочу узнать, понравился ли тебе мой урок. Скажи мне, Дина, как себя чувствует твоя киска?