Попробуй только раз

Вопрос был слишком интимным, но каким-то образом, в тишине игровой комнаты ощущалось правильным, чтобы открыться ему.

— Горячая. Ноющая. Нуждающаяся.

— Ты вся мокрая, детка. Посмотри на это, — его слова были страстными, голос — сексуальный стон, когда он пальцем скользнул по ее киске.

Она оставалась совершенно неподвижной, пока он шлепал ее, но сейчас она начала ерзать на месте. Дина хотела, чтобы этот палец вошел в нее, и начал двигаться.

Тяжелая рука опустилась на ее задницу, заставив девушку визжать, потому что Дина была такой чертовски чувствительной здесь.

— Я разрешил тебе двигаться? — спросил Эрик с низким рычанием, обжигающим ее кожу. Казалось, он был полон решимости играть перед ней жесткого Дома. Дина никогда не собиралась позволять этому мужчине узнать, что она думала, что он снова был немного нежным. Он проявлял излишнюю заботу.

Или, он просто был аппетитнейшей смесью из жесткого Дома-засранца и сладкого как пирог мужчины, которого она когда-либо встречала — совершенно опасная комбинация, потому что она все еще не была уверена, что готова к тому, чего он хотел за пределами игровой комнаты. Дина отбросила все эти мысли в сторону. У них здесь ничего не было. В этой комнате не было ни прошлого, ни будущего. Здесь было только восхитительное настоящее, где она угождала своему Дому.

— Нет, Сэр, — сказала она, ее спина начинала болеть.

Его большая ладонь двинулась вдоль ее позвоночника.

— Давай, детка. Ты целую вечность в этой позе. Давай растянем тебя. Более чем одним способом.

Девушка не была уверена, что он имел в виду, сказав второе замечание, но она облегченно вздохнула, когда Эрик помог ей выпрямиться. Каждый мускул в ее теле восхитительно растянулся, и она чувствовала горячую боль в своей заднице.

— Спасибо, Сэр.

Он стоял прямо перед ней, его большое тело вторгалось в ее пространство. Его обнаженная грудь коснулась ее, и это беспокойное чувство снова зародилось. Ей нужно было больше, чем просто наказание от этого человека. Его руки опустились по ее телу до бедер.

— Скажи мне, как ты себя чувствуешь?

Некоторые сабы ждали, пока их Дом разрешит им прикоснуться к себе, но Дина не думала, чтобы Эрик мог поступить также. Возможно, он был груб с ее задницей, но он не стал бы строить эту стену между ними. Дина подняла руки, чтобы, наконец, почувствовать его великолепную грудь. Теплая, гладкая кожа покрывала его мускулы, и она могла видеть, как он вздохнул от удовольствия этого контакта.

— Я чувствую себя отлично, Сэр. Счастливая и теплая, но я, определенно, не хочу перестать играть с вами.

Эрик опустил голову и коснулся своим лбом ее.

— Тебя не беспокоит то, что я собираюсь делать дальше?

Дина провела руками вверх по его груди, до широких плеч.

— Я уверена, что это будет нечто ужасное, Сэр, и нет, я не беспокоюсь об этом.

— Потому что я Дом — киска?

Она наклонила голову.

— Нет, потому что ты ⸻ Эрик.

Он поднял свои руки и погрузился пальцами в волосы. Губами накрыл ее, и впервые за долгое время, ей показалось, что она сделала кое-что правильно.

* * *

Иногда его выматывало быть Домом. Эрик прижал свой рот к ее, позволив губам двигаться и играть. Все, что он хотел сделать, это похоронить свой ноющий член глубоко в ней и провести остаток ночи заставляя ее кричать. Она скользнула своим языком ему в рот, пока руками она исследовала его торс. Дина изучала его, и он не хотел, чтобы это прекращалось, но у него была чертова идея, которую хотел с ней сделать, и они оба будут наказаны.

Было что-то в том, как она сказала: «потому что ты ⸻ Эрик», что сломало его. На мгновение, прежде чем она ответила, его Сердце ухнуло вниз. Дине нужен был плохой парень, и он не оправдал ее ожиданий. Порка, которую он дал ей, не было самым худшим наказанием, но Эрик не хотел идти дальше. Если ей нужен был садист, она могла пойти и найти кого-то другого. Вейл предпочитал быть снисходительным Мастером, дающим своей сабе привязанность и удовольствие в обмен на то, что та предложит ему свое тело и доверие.

Из всего, что она натворила, ситуацию с тем, что Дина оставила его в неведении насчет придурка, распускающего свои руки в ресторане, Эрик ненавидел больше всего. Он нуждался в том, чтобы нуждались в нем. Мужчина жаждал этого. Даже для друзей, он хотел быть тем, кому они звонят в первую очередь, когда им необходима помощь. Это было то, что ему привили родители, или может быть, он уже родился с этим чувством, но мысль о том, что женщина, о которой он заботился, был ответственный, не звала его, будучи в беде, очень ранила его.

Поэтому его члену придется подождать.