Повести об умных девочках

Глава двадцать шестая Побег дяди Коли

Птичке, то есть дяде Коле Спиглазову, в погребе не чирикалось. Он с грустью ощупывал погреб и удивлялся, как плохо он построен. Можно сказать, халтурно.

Вентиляция ни к чёрту – камни обросли плесенью, деревяшки сгнили.

Даже огурцы в банках, стоящие на полках, его не радовали.

Когда на второй день его глаза основательно привыкли к темноте, дядя Коля оторвал от погребных досок одну, самую толстую, и методично стал колотить ею по крышке погреба.

Сверху на него сыпались опилки, земля и мусор. Радостного было мало.

Тогда дядя Коля, осерчав, стал бить доской по стенам со всей своей механиковской и сварщицкой силой. И вдруг одна стена продырявилась.

Дядя Коля стал колотить доской по краям дыры и скоро увидел подземный ход. Это был ход в другую половину погреба, потому что дом был на две семьи. Радостный дядя Коля из соседнего погреба полез вверх по маленькой лестнице. Он головой поднял крышку, поднажал – и она с грохотом откинулась.

Дядя Коля выбрался на твёрдый пол.

Механик и сварщик одновременно, в парадном костюме, засыпанном щепками и мусором, был похож на выходца с того света.

– Есть тут кто? – спросил дядя Коля.

– В как же! – ответил скрипучий старушечий голос. – Ещё как есть! Мы это уже проходили[7].

Глава двадцать седьмая Пояснительное отступление

[8]

Глава двадцать восьмая Все изучают, а Катя играет (но узнаёт больше)

Первое, что заметила Катя, общаясь с пришельцем, это то, что Камнегрыз не любит круглое.

Если ему на пути попадался мячик или пластмассовая кегля, он немедленно старался их расплющить.

В если круглый предмет не расплющивался, Камнегрыз сердился, менял цвета, трещал ножками и шумел всё больше. Приходилось мячик отбирать.

Он очень любил асфальт и совсем не любил песок. В песке его ножки тонули, он беспомощно лежал ковриком и, казалось, плакал.

– Вот ты однажды уйдёшь из дома, – говорила ему Катя, – и пропадёшь. Сто лет будешь лежать на песке.

Катя теперь в школу не ходила, но от этого ей было не легче. Папа задавал ей задание сам, хуже самого строгого учителя. А вечером проверял, что Катя выучила.

– Ну-ка, дочка дорогая, скажи мне, что ты запомнила о глаголах первого и второго спряжения. Доярки у нас доЯТ или доЮТ?

Катя отвечала ему:

– К глаголам первого спряжения относятся глаголы, которые на вопрос… окончанием на… Доярки у нас доЯТ.

– Что ж, – говорил папа. – Возможно ты и права. А вот теперь скажи мне, прекрасное создание, что ты выучила о квадратных уравнениях. И чем квадратное уравнение отличается от круглого или, например, прямоугольного?

– А мы круглых уравнений не проходили! – говорила Катя.

– Да? – удивлялся папа.

– И мы не проходили, – говорила мама.

– Вот видишь, – спорила Катя. – А Камнегрыз круглое вообще не любит.

И она рассказывала папе о чудачествах Камнегрыза.

– Мне кажется, – сделал вывод папа, – что тебя уже можно включать в научную группу академика Гаврилова в качестве старшего научного сотрудника.

Однажды папа зашёл в комнату и увидел, что Катя сидит на полу, а Камнегрыз летает вокруг неё, как подводный электрический скат. А на нём сидят Катины игрушки: мишки всякие потрёпанные, Буратино.

– Это что? – удивился папа.

– Это мой ковёр-самолёт.

– И давно он у тебя летает?

– Сегодня первый день, – сказала Катя.

Тут вмешалась мама:

– Я же говорю вам, что это больной ребёнок. Он просто выздоравливает. Его для этого к нам и прислали. Дальше ещё и не то будет.

И верно. Дальше было и не то.

Глава двадцать девятая Жили двенадцать разбойников и депутат Кудеяр

Кочерга у бабушки была припасена как раз для такого случая с прошлого раза и лежала у неё под подушкой. Поэтому ничего не понимающий дядя Коля Спиглазов получил кочергой по башке, по плечам и по спине в ту же секунду, когда заявил о себе.

Он закричал:

– Спасите, люди добрые! – и бросился бежать. Бабушка гналась за ним, колотя что было сил.

Он прибежал к большому деревянному дому. Его быстро впустили, бабушку отогнали и сказали:

– Ну, теперь колись!

Это были как раз те люди, которые посадили его в погреб.

Беседу с созревшим для разговора дядей Колей вёл сам Кудеяр Кудеярыч.

Одет он был просто, по-домашнему: васильковый смокинг, как у раннего Гоголя, кипенно-белая рубашка, галстук и лакированные туфли.

Он весь был в окружении хрусталя и салфеток.

Курил он самокрутку из самой дорогой газеты «Коммерсант».

– А ну-ка, расскажи нам о пришельце.

Дядя Коля стал рассказывать:

– Это тело кремниевой структуры иноземного происхождения. Магнитных линий на нём не обнаружено. Питается…

– Хрен с ним, с питанием! – остановил его Куку. – Ты проще расскажи: сколько он стоит, как он охраняется и кому его можно продать.

Дядя Коля стал говорить чистую правду: не стоит он ни копейки, потому что он исчез. Никак он не охраняется по той же причине. Но продать его можно долларов за триста академику Гаврилову и профессору Пузырёву.