ПРОКЛЯТЫЙ ДАР. (Наваждение)

   Натираясь душистым кремом, обнаружила на щиколотке маленький завиток. Недоумевая, откуда могла взяться темная отметина, я вернулась в душевую кабину и принялась с усердием тереть лодыжку мочалкой. Что за черт?! Странное пятно никак не желало исчезать. И когда уже успела вымазаться?.. Или мне кто помог?

   Озарение пришло неожиданно, а вместе с ним на меня нахлынула злость. Без сомнения, это дело рук Яцинта! Небось, негодник ночью пробрался в мою спальню и решил глупо подшутить, мазнув по ноге то ли краской, то ли маркером. Потом его что-то спугнуло, не позволив закончить свой шедевр. Спасибо хоть не с лица решил начать.

   -- Ну, гаденыш, я тебе сейчас устрою...

   Завернувшись в полотенце, помчалась в соседнюю комнату. Однако свершить расправу мне не удалось. Малолетний разбойник вместе с родителями уже удрал на праздник Первого школьного звонка.

   "Ничего, после уроков я с тобой поквитаюсь", -- воинственно подумала я и, вернувшись в ванную комнату, с еще большим усердием принялась тереть лодыжку.

   Кожа покраснела, но завиток так и не сошел. Даже не побледнел! А это значило, что новенькие босоножки, купленные на летней распродаже, и юбку-карандаш, которые планировала надеть в универ, придется заменить старыми кедами и надоевшими до зубового скрежета джинсами.

   Проклятье! Вот и не верь после этого в сглаз!

   На этом странности не закончились.

   Проторчав в душе больше положенного, я, как и следовало ожидать, опоздала. В аудиторию входила, расшаркиваясь перед куратором -- флегматичным мужчиной лет сорока, большую часть своей жизни пребывающим подшофе, -- и клятвенно заверяя, что это в последний раз. Поднявшись наверх под перекрестным прицелом взглядов, скользнула на стул и только тогда позволила себе расслабиться.

   Поздравив нас с началом третьего курса, препод перешел к насущным вопросам:

   -- Всем известно, что в этом году у нашей альма-матер юбилей, -- торжественно провозгласил он. -- На протяжении сорока лет в этих стенах получали знания такие выдающиеся личности, как...

   Дальше шел перечень незнакомых мне фамилий. Пока педагог распинался перед равнодушной публикой, я малевала в блокноте: сначала нарисовала виселицу и покачивающегося на ней Яцинта, потом перешла к изображению более изощренных экзекуций. Вот где можно было бы найти достойное применение орудиям пыток, когда-то принадлежавшим Эржебет! Я бы с их помощью быстро перевоспитала братца...

   -- Предстоящий праздник очень важен для нас, поэтому к докладу об истории становления Виленского университета я прошу отнестись с надлежащей ответственностью. Мы ожидаем высокопоставленных гостей из области. Есть желающие? -- возвысил голос препод.

   Откровенно говоря, мне было ужасно скучно. Я зевнула, прикрыв рот рукой... А потом эта самая рука непостижимым образом взметнулась вверх. Я даже не успела удивиться, потому как следом за верхней конечностью взбунтовались нижние. Минута, и вот уже стою возле кафедры. Под гробовое молчание куратор вручает мне листок с тезисами, на которые должна буду опираться в своем выступлении.

   -- Уверены, что справитесь? -- с сомнением спросил он. Ну никак не мог заподозрить во мне выдающегося оратора!

   -- Не беспокойтесь, я не подведу, -- ответил кто-то моим голосом.

   Захотелось в ту же секунду стиснуть зубы, зажать рот рукой и выскочить из аудитории, но тело по-прежнему мне не повиновалось. Пребывая в полной прострации, я добрела до своего места и, только упав на стул, смогла перевести дыхание.

   "Это сейчас что такое было?" -- спросила саму себя.

   Тот же вопрос, только вслух, задала Алиса, моя университетская подруга:

   -- Что на тебя нашло? -- зашипела она мне на ухо. -- Ты же панически боишься аудитории!

   В том то и дело, что боюсь. До одури. Оказываясь в переполненном людьми помещении, я теряю дар речи и даже под страхом смерти не произнесу ни слова. Я безнадежно уставилась на врученный преподавателем листок, недоумевая, что это был с моей стороны за выпендреж.

   Дальше -- хуже.

   Попытка поговорить с куратором и объяснить, что мне совсем не хочется выступать перед многочисленной публикой, среди которой непременно будут ректор, мэр и иже с ними, успехом не увенчалась. Живой поток из студентов унес меня в коридор, все та же неведомая сила помешала ему противостоять.

   Следующие пары просидела, поплотнее стиснув зубы и моля всех святых оградить от опрометчивых поступков. К счастью, обошлось.

   Когда занятия закончились, Изольда перехватила меня в рекреации второго этажа и потащила в библиотеку. Мы не виделись больше месяца, поэтому девушке не терпелось поделиться со мной впечатлениями, связанными с отпуском в Турции. Благо, Изка была настолько увлечена своим рассказом, что даже не поинтересовалась, как прошли мои каникулы. И даже если бы этот вопрос прозвучал, правды ей услышать все равно бы не довелось.