Проклятый король и я

А тут, в далёком сказочном королевстве (в котором, правда, невозможно даже молока согреть, что очень и очень мешает жить), живёт принцесса Злата, которая… Хочет учиться. Для педагога звучит как старая, добрая сказка о несбыточном идеальном мире, для учеников обычной школы — как психологический триллер, наверное. Так или иначе, девчонка мечтает попасть в некую Академию, и я не я буду, если не помогу ребёнку, чьи мечты как минимум достойны уважения.

— Ваше величество, — аккуратно начала я, — Мне бы хотелось переговорить с вами. Серьёзно. Наедине. Возможно ли попросить аудиенцию?

— Сегодня вечером, — величественно кивнули мне, приосанившись, — В семь тридцать.

Что ж — в семь тридцать, так в семь тридцать, я собственно совершенно свободна, только с Кексом погулять.

— Прошу!

Дверцы кареты, на которой его величество прибыл на площадь, открылись, и мы прямо на глазах у изумлённой публики отправились обратно во дворец. Теперь как ни рядись, обмануть торговцев вряд ли получится — нас, думаю, запомнили и ещё как. С другой стороны, это и не требуется, потому что я узнала всё, что хотела. Пока ехали (молча — каждый думал о своём), я попыталась разложить всё по полочкам. Жаль, нет блокнота и ручки. Надо бы узнать, можно ли здесь обзавестись школьно-письменными принадлежностями — как-то сразу стало бы привычнее и родней.

Итак, что мы имеем? Старая травница, если что и знает, то встретиться с ней пока не удалось. Но если бы старушка хранила некий секрет — королевство давно бы уже избавилось от мучительного проклятия. Старой Агате встретить внучку на каникулах хотелось бы горячими пирогами больше всех — домашняя выпечка наверняка составила бы серьёзную конкуренцию академической столовой. Значит, раз всё так печально, травница, скорее всего, мало чем сможет помочь.

Гораздо больше меня заинтересовало другое, а именно пекарь — сын той самой женщины, что торговала бутербродами. Волшебник у самой границы договаривается с тестом, и хлеб живёт какое-то время — жители королевства успевают съесть кусочек. Если к этому факту присовокупить запечённую на углях в лесу рыбу… С лимончиком из «Пятёрочки» и моим любимым зерновым хлебом с семечками.

Только сейчас, вспоминая, поняла, как соскучилась по нормальной еде! Это я — мне вообще полезно — всё равно собиралась скинуть пару килограмм к лету, а то мой любимый василькового цвета брючный костюм тесноват. В принципе я могу уговорить себя, что села на диету — время от времени это необходимо женщине за тридцать (правда, не всегда получается — мой-то мир полон соблазнов, а тут такая прекрасная возможность!). Но как быть с тем фактом, что в голодное королевство я угодила не одна? Кекс! Мой мальчик, моё персиковое счастье, он не сможет быть счастливым без привычных радостей. Что, если мопс впадёт в депрессию? Ветеринар, конечно, рекомендовал нам следить за формой, но, во-первых — Кекс и так в прекрасной форме, кто бы что ни говорил, а во-вторых — ветеринар — не психолог! И кстати, если у Кекса и впрямь начнётся депрессия — где я в этом проклЯтом прОклятом королевстве его найду?

По всему выходит, что надо действовать, и как можно скорее! Друг в опасности, да и я собой вполне довольна — замечательная у меня талия, а в корсете так вообще красота — вон даже король…

6-3

Только хотели мы с Кексом выбежать на прогулку — взгляд зацепился за лишнюю деталь в уже изученной мною спальне (подмечать детали — полезная педагогическая привычка, знаете ли, с детьми оно ж как на вулкане…). Что-то было не так, а именно — роскошное синее платье, разложенное на кровати.

Хотелось рассмотреть затейливую серебряную вышивку и жемчужинки, но меня отвлёк жалобный писк — Кекс обиженно смотрел прямо в душу, мысленно рассказывая хозяйке печальную историю пребывания в одиночестве — брошен, покинут, оставлен.

Должно быть, для того, чтобы занять мою постель этим великолепием, бедного мопса…

— Кекс? Неужели тебя… согнали с подушки?

— Ауууммм…

— О, нет… Не может быть, вряд ли служанка была настолько жестока, я не верю!

Статус компаньона ведьмы у пса никуда не делся, так что думаю, его кексовое величество просто переложили на кресло, беспрестанно извиняясь. Но факт остаётся фактом — существо сложной, тонкой душевной организации побеспокоили из-за какого-то платья, и теперь вся скорбь из-за несовершенства этого мира отражалась в огромных, карих блестящих глазах любимца.

— Вам нравится? — робко поинтересовалась служанка, бесшумно возникшая за спиной, словно призрак.

— Конечно, — улыбнулась я. — Люблю синий, а это сочетание серебра с жемчугом… Очень красиво!

В детстве я мечтала о костюме феи на Новый год. Той самой, что смягчила страшное пророчество. Принцесса не умерла, а уснула на сто лет, уколов палец веретеном. Та фея была моей любимой героиней. Меня восхищала предусмотрительность — она усыпила целый дворец, даже повара с поварятами, чтобы принцесса вовремя подкрепилась. Очнувшись от поцелуя, красавица наверняка почувствует, что страшно проголодалась — шутка ли, проспать целых сто лет?