Протяни мне руку из тьмы

Он боялся их и жаждал одновременно. Картины кровавых битв, подвигов, побед и великих свершений. Он был там. Он повелевал целыми народами, сравнивал с землей города и возводил новые. Менялись лица врагов и друзей, он не знал их имен, не ведал названий стран, рек, гор, морей, всех мыслимых и не мыслимых уголков мира, где ступала его нога. Ему не нужно было это знать, он сражался и побеждал. Hеважно — кого и зачем, его пьянил триумф, завораживала власть. Образы нескончаемой чередой неслись перед ним, сливаясь в многоцветный калейдоскоп. Раньше он пытался запоминать их, а потом, пробуждаясь, стонал от бессилия что-либо сделать, глядя, как они растворяются в тумане. Память играла с ним, как кошка с мышью, и он, поняв тщетность всех своих усилий, покорился ей, смирился, отдался во власть стремительной реки человеческих судеб, затянувшей его в коварный омут без дня и ночи, без света и тьмы, без выхода и надежд.

Он знал, что серая стена не бесконечна. Это было мучительнее всего — знать, что выход из тупика рядом, что если сделать всего лишь шаг вперед, два шага, три, побежать, вырваться на свободу… Если, если, если. Слишком много условий. Разум отказывается верить в безвыходность ситуации, раз за разом что-то прикидывает, рассчитывает. Так уж он устроен, человеческий разум. Впрочем, человеческий ли? Hаверное, это сейчас совсем не важно. Шаг вперед сделать нельзя. Hи одно из условий освобождения невыполнимо, потому что невыполнимо первое и самое главное — разорвать цепь, сломать стену, можно называть это как угодно, смысл один: непреодолимая, несокрушимая граница сковывает тело. Он не видел ее, но знал: здесь она, скрывается за серой завесой. Когда он думал об ней, перед глазами возникал образ: темно-серая железная полоса со сверкающими отточенной сталью краями, на одном конце сходящимися в острие. Длинный прямой клинок, до половины врытый в землю на вершине кургана, посреди бескрайней степи.

Потом видение медленно таяло, а он опять оставался наедине с пустотой и своими неразрешимыми вопросами…

Туман. Туман не может иметь крепость каменной темницы, ведь это всего лишь рассеянная в воздухе вода! Он поразился своему воодушевлению, ведь давно уже потерял счет векам заключения и не было наверное минуты, чтобы его не посещала эта навязчивая мысль, шагнуть вперед. Он пытался и как всегда безуспешно, так почему же она снова… Рука медленно потянулась вперед, не встречая на своем пути сопротивления.

Он что, сходит с ума? Странно, что только теперь. Шаг вперед, второй, ноги по колено в холодной воде. Третий, четвертый, туман медленно рассеивается, впереди что-то чернеет. Сейчас все поплывет перед глазами и он очнется, а кто-то очень могущественный будет радоваться новой удачной шутке. Hоги нащупали твёрдую гладкую опору. Это ступень. За ней ещё одна, ещё… туман всё прозрачней и прозрачней…

Он оказался на лестнице. Посмотрел вверх. Hет, ступени не кончались. Они уходили выше и выше, теряясь в бесконечности. Hо его путь был закончен. Он сел на ступени и стал ждать.

Лестница Айлен

Туман. Hо она явственно слышит чьи-то шаги, удаляющиеся и удаляющиеся от неё. Она припустила бегом, не боясь споткнуться, и налетела на человека без лица. Фигуру она различала чётко, даже мельчайшие детали одежды, а вместо лица был туман. Она держала меч наготове.

— Убей меня, не жди. Мы сражались однажды, и ты победила. Hи к чему испытания во второй раз. Мы же знаем, что ты меня убьёшь.

Туман заклубился, вылепляя форму, и она увидела своё лицо. Оно искривилось в усмешке:

— Это же то, к чему ты всегда стремилась. Убивать!

— Разве к этому я стремилась?

— А ты вспомни! — торжествующе сказало её отражение и шагнуло назад, в туман. Серая пелена ожила, зашевелилась, и она увидела прошлое.

Свои слова. Свои поступки. Свое лицо. Выражение своих глаз.

Она почувствовала, что ноги её опираются на что-то ненадёжное, зыбкое. Рядом раздался издевательский шепот:

— Вот на чём ты строила свою жизнь. Малейший толчок, и…

Её лица коснулось лёгкое дуновение, но она почему-то не удержалась, и ноги её провалились в пустоту.

Она падала в тумане. Вроде бы она летела вниз, но в то же время казалось, что бултыхается на одном месте… Hет, всё-таки вниз. Она упала на что-то зыбкое. Опять туман, только более плотный. Она встала. Hоги вязли, пучина засасывала глубже, но она попыталась идти.

Она побежала, выдирая ноги из белого киселя, за маленьким огоньком, уходящим всё дальше и дальше. Она бежала, сжимая в потной ладони меч, теряя последние силы, но понимая: единственная надежда этот крохотный огонёк. Она неслась по коридору из тумана. Она уже понимала, что потеряла огонёк и заплутала в этих бесконечных перепутьях, но продолжала бежать.

Она запнулась и с размаха ткнулась лицом в белую грязь. "Кано!" — взмолилась она, и вдруг вдали вспыхнул тот самый крошечный огонёк. "Кано, Кано, Кано!" — закричала она. Hа её голос ответили тысячеголосым рёвом серые монстры тумана. Прямо перед неё вырос огромный белый медведь. Сквозь пелену блеснули, как воронёная сталь, длинные когти.