Путь к счастью. Верить, чтобы жить

Тут самое время вспомнить, с чего началось моё вхождение в литературу. Ничуть не сомневаюсь, что именно «второе я» подсказало мне разгадку таинственной записи в дневнике Булгакова, посвящённой прекрасным воспоминаниям о некой К. Написал статью – «Литературка» опубликовала её к 120-летию писателя, а через несколько месяцев книга, одна из глав которой была основана на той статье, была принята к публикации издательством. И понеслось! Жаль, что пока ещё не принято выражать благодарность своему «второму я» на страницах книги – делаю это на свой страх и риск.

А потом я занялся историей начала Руси, девятым веком. Как известно, в академической среде господствует теория, будто Киевскую Русь основали свеи, или шведы – так их позже стали называть. Однако в основе этой версии – искажённое понимания того, что написано в «Повести временных лет», и домыслы лингвистов. До сих пор не могу понять, почему я стал изучать географию местности в среднем течении Дуная – ну какое отношение это имеет к событиям, которые происходили более тысячи лет назад? Кто-то скажет: наитие или внутренний толчок, но я-то знаю, в чём причина – достаточно поверить в возможности своего «второго я» и оно обязательно поможет. Вот и помогло – на свет появилась книга под весьма многозначительным названием «Конец норманской теории».

Был ли я счастлив? Да что ж скрывать – испытал это ощущение не раз, однако стучать себе в грудь кулаком и кричать: «Я прожил счастливую жизнь!» – нет, этого не буду делать. Хотя бы потому, что наверняка есть множество людей гораздо счастливее меня. Однако написать за пятнадцать лет более сорока книг – это ни с чем не сравнимое удовольствие. Впрочем, на отведённой для них книжной полке есть ещё свободные места.

Глава 16. Подводя итоги

В этой главе, отбросив в сторону мнения психиатров и психологов, снова обратимся к русской классике. Итак, все люди хотят счастья – это непреложная истина. Но столь же верно, что не удастся быть счастливым каждый день и час. Вот и Лаврецкий из романа Тургенева «Дворянское гнездо» это понимает:

«"Жажда счастья – опять-таки жажда счастья!" "Видно, Михалевич прав, – думал он. – Ты захотел вторично изведать счастья в жизни, – говорил он сам себе, – ты позабыл, что и то роскошь, незаслуженная милость, когда оно хоть однажды посетит человека».

А уж в нынешние времена, когда все словно бы бегут за счастьем наперегонки, уже то хорошо, что сохраняется надежда когда-нибудь достичь желанной цели. Поэтому прав Бунин, записавший в дневнике:

«Если человек не потерял способности ждать счастья – он счастлив. Это и есть счастье».

Согласен с Буниным и Лев Толстой:

«Не ждите многого от жизни, лучшего времени, чем теперь у вас, не будет… Счастья в жизни нет, есть только зарницы его – цените их, живите ими».

Толстому вторит Михаил Булгаков, написав в рассказе «Морфий» очень важные слова:

«Давно уже отмечено умными людьми, что счастье как здоровье: когда оно налицо, его не замечаешь. Но когда пройдут годы, – как вспоминаешь о счастье, о, как вспоминаешь!»

Это действительно так: только по прошествии многих лет осознаёшь, что лучше того, что было, уже не будет никогда. И тут не возраст виноват – всё постигается в сравнении, а результат неизбежно указывает на то, что счастье, как и здоровье, осталось где-то там, куда уж не вернуться. Впрочем, новое счастье может ждать нас впереди.

И снова, уже в который раз, попытаемся понять, что же такое счастье? У героев произведений Булгакова находим самые разные мнения на этот счёт – от вполне логичных до весьма сомнительных. Вот что писатель, побывавший в «шкуре» морфиниста, пишет о своих тогдашних ощущениях?

«У морфиниста есть одно счастье, которое у него никто не может отнять, – способность проводить жизнь в полном одиночестве. А одиночество – это важные, значительные мысли, это созерцание, спокойствие, мудрость…»

Время от времени оставаться в одиночестве – это и в самом деле важно, иначе можно попросту утратить собственную личность, она затеряется в толпе. Но для этого незачем потчевать себя какой-то гадостью.

В «Театральном романе» высказано ещё более странная мысль – будто счастье можно обрести предельно просто:

«Чем, скажите мне, выводить пятна с одежды? Я пробовал и так и эдак, и тем и другим. И ведь удивительная вещь: например, намочишь бензином, и чудный результат – пятно тает, тает и исчезает. Человек счастлив, ибо ничто так не мучает, как пятно на одежде. Неаккуратно, нехорошо, портит нервы».

В «Жизни господина де Мольера» всё куда серьёзнее:

«Формула Эпикура чрезвычайно пришлась по душе Пьеру Гассенди, и с течением времени он построил свою собственную: "Единственно, что врожденно людям, – говорил Гассенди своим ученикам, пощипывая острую учёную бородку, – это любовь к самому себе. И цель жизни каждого человека есть счастье! Из каких же элементов слагается счастье? – вопрошал философ, сверкая глазами. – Только из двух, господа, только из двух: спокойная душа и здоровое тело».