Работа над ошибкой

– Спасибо за приглашение. Я бы рад, но мне срочно нужно домой. Нужно готовиться к концерту, и сестра меня потеряла, наверное. Поеду.

Веселов и Времянкин остановились у крыльца.

– Хмм… Если я сейчас покину дом, Маше это не понравится. Но «Гамма» справится и без водителя.

– Когда я могу поехать?

– В принципе, в любой момент.

Мужчина кивнул в сторону припаркованного неподалеку автомобиля.

– Тогда я поеду. Попрощайся за меня со своими. Спасибо за все!

– Странный ты человек. Ну, раз такая спешка… Езжай. Так, тебе придется сесть за руль. Машина без водителя привлечет много внимания. Хотя ребенок за рулем тоже. Но это лучше. Подложу тебе подушку.

Веселов помог Эмилю разместиться на водительском кресле, завел «Гамму» и задал ей маршрут.

– Береги себя! – Эмиль протянул Николаю руку.

– И ты! – ответил Веселов и пожал ладонь мальчика.

Николай захлопнул дверь, и «Гамма» тронулась. Времянкин положил пластинку, подаренную Ольгой, на соседнее кресло и опустил ладони на покачивавшийся руль. Салон автомобиля поскрипывал от чистоты. От разлитой крови не осталось и следа. Пахло хвоей. Эмиль смотрел какое-то время на монотонную темень за окном, потом дотянулся до тумблера на приборной доске и включил сказку кота.

Эмиль проснулся от запаха керосина и громких звуков мусоровоза. Грузовик приезжал в их двор каждую ночь примерно в одно и то же время и выворачивал баки, заполненные жителями окрестных домов за день. Времянкин сразу опознал свой подъезд. Часы на приборной доске показывали полночь. Это означало, что Эмиль проспал в машине примерно пять часов. Во внутреннем кармане его куртки завибрировал карандаш. Мальчик вытащил его и бегло оглядел салон в поисках подходящей для приема сообщений поверхности. Но не нашел. Он положил карандаш на приборную панель. Тот скатился к ветровому стеклу и продолжил жужжать там. Времянкин отстегнулся, взял конверт с пластинкой, выбрался из машины и захлопнул дверь. «Гамма» тут же тронулась с места и уехала.

– Эта зима когда-нибудь кончится? – буркнул себе под нос Эмиль и вошел в подъезд.

XXXIII

Уже второй час шла суббота. Сидя за столом перед чистой страницей дневника, Эмиль пытался вспомнить пророческую песню Гамаюн. Наконец он вывел на бумаге: «04 февраля. Суббота» – опустился на две строчки и написал: «Когда вернется птица черная» – и отложил ручку. Неожиданно он вскочил со стула, метнулся в кухню и вернулся оттуда с графином воды. Эмиль вооружился стетоскопом, бросил в воду конька и дождался, пока тот оживет:

– Привет, Мефистофель!

– Привет.

– Нужна твоя помощь.

– Чем смогу, помогу.

– Отлично! Ты запомнил песню Гамаюн?

– Да.

– Это просто прекрасно! Можешь продиктовать? Я хочу разобраться.

– Ммм… – сомневался конек.

– Что такое?

– Понимаешь ли, я, конечно, могу продиктовать, но…

– Что? Если можешь, давай. Или ты боишься чего-то?

– Ну… Пророчество содержит некоторые инструкции. И если ты попытаешься им следовать, будут большие проблемы. Понимаешь? Очень большие проблемы у нас обоих.

– Разве ты не должен мне помогать?

– Должен. Но тут есть некоторое противоречие. Даже не знаю, как поступить…

– Ты просто поможешь мне записать то, что я и так слышал. И на этом все. Дальше – моя ответственность. Я и сам могу вспомнить, но это займет много времени. Давай, побудь моим диктофоном, пожалуйста.

Конек подумал и согласился. Эмиль записал в дневнике:

«Счастье встретишь ты долгожданное, когда птица вернется черная. Когда тот, кем ты стал, разоковится (раскрепостится, раскабалится). Когда тот, кем ты был, воротится. Он обнимет дочь кудрявую, и пройдут печали разные. Для того чтобы сбыться этому, предпринять должен ты усилие. Путешествие в светлый Ирий в сад. Ко горам Рипейским сплавати. Там есть терем Марены Свароговны, где все время идет гуляние. Там играют гусли всякие и звенит струна золоченая. Будешь биться в засов на дереве, распахнутся двери железные. Ты в палату войдешь Маренушки. У Марены идет развеселый да пир. У Марены все гости приезжие. Из далекого царства из темного: в ряд сидят там Горыня с Дубынею и Усыня с Кащеем да Виевичемъ, сурью пьют, гречной кашей закусывают. Будешь кланяться в ножки Маренушке и окажешь гостям уважение. Разрешили чтоб с другом встретиться и домой чтоб вернуться позволили. Ты отыщешь друга старого, он тебе растолкует истину…»

– Все! – молвил конек. – Больше об этом не спрашивай. Я просто пересказал то, что ты и сам слышал, и все! Больше ни слова об этом.

– Да что в этом такого? Чушь какая-то. Вот что это за Ирий?

– Нет!

– Марена Свароговна?

– Нет!

– Тот, кем ты стал, разоковится. Что за слово?

Зазвонил телефон. Эмиль вздрогнул.

– Черт! Напугал. Половина второго ночи. Кто звонит так поздно?

Времянкин снял стетоскоп и взглянул на коммуникатор: номер не определился.

– Я и забыл, что у меня есть телефон. – Эмиль поднес трубку к уху: – Алле.

На том конце молчали. Слышалось лишь чье-то дыхание.

– Алле, – повторил он.

– Эмиль, – послышался голос Яна.

Мальчика прошиб холодный пот.

– Да. Привет.

– Ты дома?

– Ммм… Да. А в чем дело?

– Выйди на улицу, есть разговор.

– Сейчас? До завтра не потерпит? Я уже засыпал.