Рассказы. Часть 2

Они вернулись в рубку через десять часов и нашли Лейфа свежевыбритым и отдохнувшим. В иллюминаторе был всё тот же вид, что и раньше. Два десятка человек забавлялись на свежем воздухе под лучами солнца, которое, казалось, совсем не изменило своего положения. Та же безлюдная дорога и холмы, те же молчаливые, бесстрастно хранившие дух заброшенности железнодорожные пути.

— Вот хороший пример того, как из ничего получить нечто, поучительно произнёс Пэскью.

— О чём это вы? — осведомился Лейф.

— Город находится в четырнадцати километрах отсюда. Мы могли бы дойти до него за два часа. У них было больше чем достаточно времени, чтобы поднять тревогу, собрать войска и атаковать нас. — Он показал на мирный пейзаж снаружи: — Где же они?

— Так может, вы нам скажете? — подбодрил его Уолтерсон.

— Всякая форма жизни, способная построить дороги и проложить рельсы, несомненно, должна обладать глазами и мозгами. Поэтому с достаточной уверенностью можно сказать, что они видели нас и на орбите, и потом, когда мы снижались. Я не поверю, что они не подозревают о нашем существовании. — Он посмотрел поочерёдно на Лейфа и Уолтерсона и продолжал: — Они не показываются, потому что умышленно держатся от нас на расстоянии. А значит, они нас боятся. Следовательно, считают себя гораздо слабее, как по тому, что они видят перед собой, так и по тому, что они узнали о нас, войдя в контакт с Бойделлом.

— Я не согласен с последним замечанием, — прервал его Лейф.

— Почему?

— Что же они видят, глядя на нас? Космический корабль и всё. Ничто не указывает на то, что Бойделл представлял именно нас, хотя до этого не так уж сложно додуматься. Фактически мы остаёмся для них кучкой неизвестных существ.

— Эта ложка дёгтя абсолютно не портит мою бочку мёда.

— Этот факт портит ваши заключения в двух пунктах, — доказывал своё Лейф. — Во-первых, как могут они считать себя слабее, не попытавшись даже взглянуть на нас? Во-вторых, Бойделл сам назвал их непобедимыми. А это наводит на мысль об их силе. И силе значительного порядка.

— Послушайте, — не унимался Пэскью. — Неважно, сильнее они или слабее в их собственном понимании. В конечном счёте они не могут противостоять могуществу человеческой расы. Главное сейчас знать, дружественны они или враждебны по отношению к нам.

— Ну и что из этого?

— Если дружественны, то давно бы уже пытались договориться с нами. Но даже намёка на это нет, ни малейших признаков. Отсюда следует, что мы им не нравимся. Они забились в свои норы, потому что им не хватает мускулов, чтобы достойно ответить нам. Они нырнули под одеяла, надеясь, что мы уберёмся и позабавимся где-нибудь в другом месте.

— Есть иная точка зрения, — перебил его Уолтерсон, — что они достаточно сильны, как и даёт нам понять Бойделл. А держатся на расстоянии потому, что вполне осознают выгоду драться на своей территории, диктуя нам свои собственные условия. Если они отказываются прийти сюда, то нам нужно идти к ним, или смириться с теперешним положением вещей. Если так, то сейчас они готовятся к нашему визиту, после чего, — он выразительно провёл указательным пальцем, по горлу, ж-ж-и-к!

— Чушь! — вспыхнул Пэскью.

— Скоро мы узнаем, сильные мы или слабые, — произнёс Лейф. — Я приказал Уильямсу приготовить вертолёт. Неспешиты не могут не заметить эту жужжащую машину. И нам удастся много узнать о них, если его не собьют.

— А если собьют? — спросил Пэскью.

— На этот вопрос ответ будет тогда, когда он возникнет, — заверил его Лейф. — Ведь вам, равно как и мне, хорошо известен принцип, что враждебность нельзя распознать до тех пор, пока она сама себя не проявит.

Он подошёл к иллюминатору и стал пристально всматриваться в поросшие лесом холмы. Потом, как будто что-то увидев, поднёс к глазам бинокль.

— Святое провидение! — воскликнул он. Пэскью бросился к нему.

— Что случилось?

— Наконец хоть что-то происходит. По крайней мере, это поезд, Лейф передал ему бинокль. — Посмотрите сами.

Десяток человек экипажа старательно спиливали с рельсов металлический порошок для проведения анализов в лаборатории. Как только до них донеслись незнакомые звуки, они бросили своё занятие и, прикрыв от солнца глаза руками, застыли, открыв рты и глазея в направлении востока, как парализованные.

На расстоянии нескольких километров, огибая холм, со скоростью не больше и не меньше, как два с половиной километра в час, тащился обтекаемой формы экспресс. Около десяти минут люди недоверчиво наблюдали за этим чудом, которое покрыло за это время целых полкилометра.

Сирена «Громовержца» предупреждающе завыла, и собиратели образцов, очнувшись, стали взбираться на расположенный под углом в сорок градусов утёс, не очень при этом напрягаясь, но со скоростью большей, чем надвигавшаяся на них по равнине опасность. У последнего из них хватило ума прихватить с собой немного порошка, который позже был классифицирован Шэлломом как титановый сплав.