Роль библиотек в информационном обеспечении исторической науки

Перипатетики перенесли мусейную традицию в Александрию, где Мусей основан в III в. до н. э. царями Египта Птолемеем I Сотером и Птолемеем II Филадельфом по инициативе Деметрия Фалерского. Проект Мусея тесным образом связан с исследовательской и политической программой Аристотеля, описанной в виде идеального города в его «Политике». Мусей представлял собой храм Муз, во главе которого стоял верховный жрец. Он включал Александрийскую библиотеку (подобно тому, как это устроено в современных научных центрах), а также, как полагают, обсерваторию, минералогические коллекции и коллекции медицинских препаратов. В мастерской Герона Александрийского изготавливались сотни сложнейших механических приспособлений. Как и в Ликее, при Мусее создавались коллекции чучел животных и гербарии. Основой для этой деятельности служили сады и зверинец. На протяжении 800 лет Александрийский Мусей был крупнейшим религиозным, исследовательским, учебным и культурным центром эллинизма. Здесь под влиянием культа Муз возникло учение неоплатонизма; велись исследования в области натурфилософии, математики, астрономии, географии, медицины, теории музыки, лингвистики и других наук; творили великие ученые – Архимед, Аристарх Самосский, Эрасистрат, Эрастофен, Евклид, Герофил, Гиппарх, Папп Александрийский, Герои Александрийский, философы Филон Александрийский и Плотин, поэты Зенодот Эфесский, Каллимах из Кирены и Феокрит [Поршнев, 2006; Поршнев, 2011]. Являясь частью царского квартала, Мусей имел царский характер. Правители Египта пользовались им для собственного удовольствия и государственной пользы.

По образцу Александрийского возникли мусеи и храмовые комплексы, посвященные другим богам или обожествляемым императорам, в Антиохии, Пергаме, Риме. В них непременно присутствовали портики, сады, библиотеки, открытые публике коллекции скульптуры и живописи. Свой корабль-музей имел тиран Сиракуз Гиерон. Создавались мусеи при виллах римлян (например, Цицерона близ Тускула и Путеол).

В обычай вошло размещение картин на стенах и статуй на площадях. (Эта идея перешла в «Город Солнца» Т. Кампанеллы: «По повелению мудрости, во всем городе стены, внутренние и внешние, расписаны превосходнейшей живописью, в удивительно строгой последовательности, отражающей все науки… Для всех этих изображений имеются наставники, а дети без труда и как бы играючи знакомятся со всеми науками наглядным путем до достижения десятилетнего возраста» [Кампанелла, 1954. С. 40–43].) Тогда же, в период поздней Римской республики, возникла дошедшая до наших дней традиция украшать здания и интерьеры библиотек статуями и бюстами знаменитых писателей. Так было и в первой публичной библиотеке Рима, созданной Азинием Поллионом. Подобным же образом были украшены библиотеки в Пергаме, Галикарнасе (Малая Азия), Тимгаде (Северная Африка) и др.

В Европе современному названию «музей» предшествовали другие названия: «студьоло», «студио» в Италии, «кунсткамера», «вундеркамера» или «театр» в странах Центральной и Северной Европы. Термин «музей» (лат. museum) в отличие от «мусей» (греч. museion) распространился в европейских странах начиная с Возрождения. В нем содержалась аллюзия к Александрийскому Мусею как авторитетному научному учреждению античности. Впервые его использовал итальянский ученый-гуманист и епископ Ночерский Паоло Джовио. В 1536–1543 гг. неподалеку от озера Комо он построил дом, специально приспособленный для размещения его коллекции. Зал, посвященный Музам и Аполлону, Джовио назвал музеем. В 1591 г. Джованни Паоло Ломаццо в трактате «О музеях» окончательно оформил представление о музее как о месте, где выставляются произведения искусства и редкие предметы.

Традиционной моделью возникновения музея является собирательство, а основное отличие музея от коллекции состоит в его постоянстве: частная коллекция может быть рассредоточена после смерти владельца или по каким-то внешним обстоятельствам, а музей переживает своих основателей. Еще одно важное отличие – публичный характер музея: музейное собрание предназначено для осмотра при определенных условиях [Семеновкер, 2011. С. 274–282].

В наши дни под влиянием информационно-коммуникационных технологий (ИКТ) все более явно проявляется тенденция сближения практики различных институтов социальной памяти, а нередко и их объединения в составе одного учреждения [Прянишников, 2009]. В этой связи особую ценность приобретает осознание факта синкретического характера архивно-библиотечно-музейного дела в эпоху рукописной коммуникации. Как представляется, конвергенция институтов социальной памяти оказывается для архивов, библиотек и музеев не случайным процессом, а возвращением к истокам на новом технологическом уровне.