Русская жизнь-цитаты-май-август 2019

— Там уже отработан механизм человеческого общежития. Там есть свои сложности, но эти «лифты», все-таки, отработаны: например, если кто-то беден, он все равно на каких-то условиях может учиться. Там это все много лет обустраивалось и оно устроено. Особенно в больших странах, как Германия, Франция.

— А в российской глубинке? Мрак, по-моему, там. Да?

— Да.

— Какие-то крупные города смогли немного вырваться. А остальные — нет. Понимаете, главное чувство, которое я уловила у людей — чувство обиды и несправедливости.

— И оно до сих пор?

— Да, оно очень сильно.

— При этом вы пишете и о другой важной проблеме: о том, что у людей есть тяга к несвободе. Почему?

— Это мне самой удивительно. Я не думала, что остатков сталинизма так много в нас! Почему им так хочется опять в стойло — я не знаю.

— То есть, им хочется, чтобы ими кто-то руководил? И вот эти опросы, где Сталин, твердая рука — это все существует.

— Да. И даже у богатых людей. Я разговаривала со многими богатыми людьми — то же самое. Я думаю, это вопрос культуры.

— Вы разговаривали с людьми не только в Беларуси, но и в России?

— Да, и в России, и на Украине.

— А когда это кончится? Когда этот советизм уйдет?

— Долгое время нужно, это так быстро не уходит.

— У моих сыновей, которым 32 и 37 лет, мне кажется, этого советизма уже нет.

— Они живут в Москве. Это совсем другая жизнь. Они другое видят, другое слышат, наверняка много ездят за границу, другие фильмы смотрят. Этого же остальная Россия в основной массе лишена, как и Беларусь. Вот тут одна жизнь, а стоит выехать за пределы…

— «Красный человек», о котором вы пишете в книге «Время сэконд хенд», произвел очень сильное впечатление на читателей во всем мире…

— Вы знаете, у меня 354 издания в мире.

— А на каких языках вышли книги?

— Где-то 90…

— Когда вы начинали писать свои книги, вы ведь не думали, что так получится?

— Нет, конечно. Мне было просто интересно самой понять.

— Вам удалось очень просто объяснить про этого «Красного человека» всему миру, каждому человеку. Ведь вы о человеке пишете — и тут не так важно, Путин ли, Лукашенко ли…

— В моих книгах маленький человек рассказывал о себе.

— И за это вам дали Нобелевскую премию.

— Которую русские писатели так плохо пережили. Почему, как вы думаете?

— Из зависти, думаю.

— Особенно меня Татьяна Толстая поразила. Боже мой, такую гадость написала…

— А вы сами как считаете: почему вам все-таки присудили Нобелевскую премию? Вы размышляли об этом?

— Я думаю, дали, потому что это был уникальный проект. И он получился. Получился, а не я выстроила эту конструкцию в голове. Потому что я действительно сделала энциклопедию того времени.

— А сами вы думали об этом как об энциклопедии, или шли последовательно?

— Нет. Просто шла от книги к книге. Одна книга сразу рождала другую. И потом жизнь сама: «Цинковые мальчики», Афган, Чернобыль — и я просто шла по этому пути.

— И последнее: почему «Время секонд хэнд»? Что это значит?

— Вторичного употребления.

— А как это?

— Мы живем, и в нашем времени все какое-то вторичное. В девяностые нам казалось, что мы куда-то прорываемся — а не получилось. И мы вернулись.

— Но у вас есть надежда, что этот морок пройдет?

— Конечно. Время же нельзя остановить. Все эти чингисханы, сталины — где они? Все это сносит.

Алексей Навальный:"На таком огромном митинге я не был с 2012 года. Очень счастлив, что десятки тысяч москвичей не промолчали, не проглотили унижение, а вышли выразить свой протест. Московская мэрия и «Единая Россия» решили, что можно беспрепятственно объявить людьми второго сорта всех, кто не хочет голосовать за них. Но теперь ясно, что это им даром с рук не сойдёт. Резолюция митинга: регистрируйте кандидатов или в следующую субботу вся эта толпа выйдет к мэрии Москвы.

Эль Мюрид:" Все оккупанты, в общем-то, ведут себя одинаково. Нынешние ничем не отличаются от Гитлера - во всяком случае мотивация у них поразительно схожая. Их задача в таком случае лишь одна - не дать загнать себя в бункер рейхсканцелярии.

государство прямо заинтересовано в ликвидации экономически независимых субъектов и превращение большей части населения в так называемых "бюджетников". В целом эта задача во многом решена - средний класс, мелкий и средний бизнес в стране находятся в предельно некомфортных условиях, в обстановке жесточайших поборов, ликвидации любых схем сохранения средств в тени (при том, что государству от поступлений от малого и среднего бизнеса "ни тепло, ни холодно" - администрирование налоговых поступлений от частного бизнеса "съедает" практически все собранные налоги. Фактически это форма контроля, а не сбора доходов в бюджет, бюджет наполняется совершенно иными доходами, в первую очередь - рентными).

Большая часть трудоспособного населения в той или иной степени зависима от бюджета, а про пенсионеров и говорить не приходится - они вообще обречены без выплат на быструю смерть, тем более, что по факту им запрещена работа после выхода на пенсию.