Семь подземных королей

— Ваши величества, господа министры и придворные, — начал свою речь Ментахо густым басом. — Несколько месяцев назад с этой трибуны выступал уважаемый господин Арриго и горячо предостерегал нас от ошибочных действий. Мы не послушались его разумных советов, и теперь нам приходится раскаиваться. Арриго говорил о том, что безрассудно было бы разорить верхнюю страну, которая торговала с нами целые века. Мы пошли на это безрассудство и теперь видим: худо жить без торговли! Лишившись постоянного мощного притока продовольствия, мы должны рассчитывать только на свои ресурсы, а они у нас очень невелики… По правде говоря, я сожалею, что мы отвергли предложение Арриго установить общий придворный штат для всех семи владык и разогнать бездельников лакеев. Это их прожорливая банда пожирает бóльшую часть продуктов и выпивает бóльшую часть вина, которые должны были бы идти на наш стол. Мы поступили, как безумцы, но прошлого не вернёшь… Я прошу тех, у кого есть какие-нибудь предложения, подниматься на эту трибуну и высказываться.

Ораторы выходили один за другим, но их предложения были однообразны и сводились к тому, чтобы посадить народ на голодный паёк, хотя и без того его питание было очень скудным.

Придворный, который на прошлом совете говорил, что рабочие и крестьяне без ущерба для здоровья могли работать гораздо больше, чем они работали, теперь с пеной у рта доказывал, что они могут в два-три раза меньше есть.

Общей мыслью всех выступавших было то, что надо потерпеть до нового урожая. Земли при помощи дуболомов было засеяно много. Но без солнца, при невысокой температуре Пещеры, хлеба росли и созревали очень медленно, и надо было ждать не менее шести месяцев. Столько времени продержаться было невозможно, если даже уменьшить выдачу продовольствия рабочим и крестьянам вчетверо.

Выступил воевода Гаэрта.

— Мы должны организовать новый поход наверх, — браво заявил он.

Его слова были встречены с недоумением, но Гаэрта не смутился.

— Да, новый поход, — смело продолжал он, — только не за людьми, а за продовольствием. — К его словам стали прислушиваться внимательнее. — Мы не пойдём в страну Мигунов, это опасно…

— Ещё бы! — иронически отозвался кто-то, и в зале прокатились смешки.

— Когда мы выходили в первый раз, мы ставили своей задачей добыть рабочую силу и не обращали внимания на имущество Жевунов. Это была наша трагическая ошибка. Какие я там видел горшки со сметаной! Какие круги сыра! Какие вязки сушёной дыни!..

Сладострастный стон пролетел по залу. А оратор продолжал в экстазе:

— Я сам развязывал мешки с изюмом! Пробовал многолетнее вино из бочонков в подвалах! О-о-о!..

Слушатели испускали крики одобрения.

Только Ментахо угрюмо молвил:

— На этот раз нам ещё удастся их ограбить, они, конечно, не ждут нового нападения, а что будет дальше?

Но призрак голода заставил всех забыть о благоразумии. Дальше?! Какое им дело, что будет дальше? Лишь бы обеспечить себя до урожая, а там… судьба покажет!

Совет проголосовал (при трёх воздержавшихся и одном против) за новый поход с целью ограбить страну Жевунов. Командование поручили находчивому Гаэрте, хотя по закону полагалось возглавлять армию воеводе короля Памельи, старому Фантроно.

Руф Билан пытается шпионить

Прежде чем выступить в новый грабительский поход, следовало обезопасить свой тыл. Ведь если бóльшая часть войска и драконов будут выведены, заговорщики воспользуются этим, чтобы устроить государственный переворот.

Заговор надо раскрыть во что бы то ни стало и уничтожить его вдохновителей. По подземелью шныряли шпионы, принюхивались, прислушивались, водили на допрос за одно неосторожное слово. Судьи выпытывали у арестованных, участвуют ли они в заговоре, и кто этим заговором руководит. Но ищейки не могли нащупать ни одной нити.

Особенно строгий надзор был установлен за Страшилой. Но бывший правитель Изумрудного города вёл себя безукоризненно. Где бы ни встречал он невольников, он обращался к ним с горячими увещаниями вести себя добропорядочно и во всём слушаться королей, потому что короли — благодетели народа, его кормильцы.

Вся жизнь Страшилы, все его поступки были на виду у наблюдателей, от них ускользали только два часа в сутки, которые он проводил в литейной: такой курс лечения был ему прописан врачами по настоянию Фараманта. Но именно в эти два часа Страшила, Фарамант и Рок Болл, он же Урфин Джюс, составившие подпольный штаб восстания разрабатывали планы своих действий. Заговорщики не таились от работников мастерской. Литейщики, голодавшие на мизерном пайке, изнывавшие от непосильной работы, сами мечтали о другой, лучшей жизни и понимали, что примкнув к мятежу невольников, они смогут низвергнуть своих тиранов. Этими своими мыслями они делились с искателями драгоценных камней, с рудокопами, металлистами, стекловарами и даже с крестьянами, существование которых тоже было безнадёжно мрачным.