Семьи.net

«Может, не амеры? Что такое „CBYB [“? Оба раза между двумя „собаками“. Няха говорит, с грунта ракетами не достать. Взлет? А Юра с Толиком как же?

— Десантная группа, вы скоро?

— Три… минуты… — задыхаясь, ответил кто-то из двоих, не разобрать кто.

— Копаетесь! — раздраженно выкрикнула Людмила.

«@CBYB [@ — это „синих“ в другой раскладке, капсом. Если так, то…»

Навигатор прочла начало исковерканного сообщения, скомандовала:

— Десантная группа! Через минуту взлет! Охранный пост, повторяю, зенитную систему — к перехвату. Амеры.

— Но как же… — мямлила Манохина.

— Выполнять! — приказала Чижова, следя за таймером. Палец держала на фиксаторе пусковой кнопки, думала: «Взлет? Люк можно закрыть после».

Снежинки посверкивают в воздухе, на прочищенной с утра тропе нарос пуховый слой. Сухо, морозно. Потянешь носом — слипаются ноздри. Минус двадцать для конца февраля обычное дело.

Антон Сергеевич поежился и ускорил шаг. За три года не смог привыкнуть к зауральской зиме и поверить не мог, что такое можно любить. Виды, конечно… Он глянул поверх сугроба. Да, фантастика. Холмы эти на западе. Небо фиолетовое на востоке. Солнце маленькое, не греет. Не будь над обрывом сосен — ни дать ни взять Марс.

«Марс будет наш!» — прочел Антон Сергеевич на фасаде корпуса. Поморщился. Лозунг за три года навяз в зубах, но надо терпеть, детям нравится.

В окне третьего этажа стриженые головы. Приготовишки? Как они носами к стеклу! Не иначе, на полигоне у кого-то тренинг. Антон Сергеевич, всходя по широкой лестнице на парадное крыльцо главного корпуса, против воли оглянулся через плечо. Возле «сигары» копошились серебристые фигурки.

«Берут грунт? Не опоздать бы. Марс жесток, но это Марс», — подумал Антон Сергеевич и через силу отвернулся.

«Проект „Марс-26“, — прочел он справа от двери, золотом по красному полю, и ниже, крупно: „ВОШк-И № 1616“».

Антону Сергеевичу снова захотелось поморщиться, но вместо этого он сделал каменное лицо и показал его камере. Куратора первого уровня уволили без указания причин неделю назад. Тоже вечно корчил кислую мину. «Марс-26» жесток, представления о справедливости у него весьма оригинальные, но… «Возможно, он прав. Идешь к детям — кислятину оставь за порогом», — думал Антон Сергеевич Марченко, в прошлом учитель физики, куратор экипажа-Б шестого уровня филиала номер тысяча шестьсот шестнадцать всероссийской общеобразовательной школы-интерната.

Щелкнул замок, «Марс-26» признал Антона Сергеевича своим и пустил внутрь. «Не мои ли бешки на полигоне?» — подумал Марченко, поднимаясь по служебной лестнице в кураторскую. Перед пластиковой дверью остановился и подарил видеокамере усталую полуулыбку. «Открывай, свои». Кремовая плита откатилась в сторону.

— …вообрази, Жора, половина третьего ночи! — услышал Марченко голосок Маши. Вошел, огляделся, таща с головы шапку.

Горбунова — рыжая, встрепанная — косясь на монитор, что-то рассказывала Вишнякову.

— Доброе утро, Машенька, — поздоровался Марченко, глянув мельком на монументального куратора экипажа-А. Облаченный в комбинезон космодесантника, Жора торчал у окна, Машу слушал вполуха, считал ворон. «Машка тоже успела переодеться, надо бы и мне, построение скоро», — подумал Антон Сергеевич.

— Добрутр Тонсергеич, — чирикнула Горбунова, не повернув головы. — Ага, она срезалась на первой попытке. Я так и знала.

— Это не мои бешки у тебя там? — спросил Марченко. — Здравствуйте, Георгий Михайлович.

— Ваши-ваши. Чижова на первом заходе стратила.

— Что у нее?

— Ветер не учла. А еще сокращенное умножение. Не любит она его, видите? — Горбунова потянулась к экрану, чтобы показать строку, но Марченко уже и сам увидел. Марс жесток: почуял слабину и подсунул девчонке задачку. Срезалась. Опять бешки продуют ашкам.

— Георгий Михайлович, доброе утро! — повторил Марченко, соображая, как подъехать к Вишнякову, чтобы на построении не добивал проигравших дубовыми шуточками.

— А? — Вишняков снизошел, услышал. — Мое почтение.

«Каков, а?! Мое почтение. Вот в этом он весь. Молод, удачлив, буйноволос, а я…» Марченко погладил залысины и направился к шкафу — за комбинезоном.

— Жора, ты слушаешь? — спросила Горбунова, отстукивая что-то на клавиатуре, и продолжила прерванную историю из личной жизни, изредка вкрапляя реплики: «Что, Марсик? А, понятно. Дам девчонке дешифровку в цейтноте», «Что еще, Марсик? Ага. Тонсергеич, Чижова гробанула десант, подняла корабль».

Марченко байку не слушал, на монитор не смотрел. Чтобы скрыть лицо, прятался за ширмой, все равно надо было переодеться. И без монитора ясно: Люся выкрутилась, спасла корабль, подняла экипажу процент выполнения. Зря. Сколько ни бейся с детьми, против системы не попрешь. Родства не помнящие ради процента выполнения пойдут по головам. Вырастут, пройдут отбор, полетят на этот свой Марс… Это если полетят. А если нет? Гробануть десант можно и на Земле. Не к добру вся эта затея, зря. И напрасно Маша треплется под камерами о домашних делах. Марс на всех один, как бы не вышло неприятностей.